Костер и Саламандра. Книга 1

– Мессир Норис, – сказал король, больше Вильме, – шеф моей дворцовой охраны. Не гвардейцы. Гвардейцев учат стоять в карауле, печатать шаг на парадах и прочим красивым трюкам. Мессира Нориса и его людей учили воевать во Дворце, если это понадобится. Я хочу, чтобы у тебя была прямая связь с Норисом, малютка. Я поговорю и с членами Малого Совета… никто не оставлял страну девочке, но так уж сложилось. Мне больше некому.

Виллемина держала Гелхарда за руки, плакала, но лицо у неё при этом выражало жестокую решимость. Не девичью.

А Гелхард продолжал:

– Норис, это Карла из дома Полуночного Костра. Камеристка малютки, некромантка, личный телохранитель. Моё доверенное лицо, – а потом другим тоном: – Эта девочка должна успеть узнать как можно больше до того, как я умру. Ты понял?

И Норис поклонился – просто кивнул, стоя неподвижно, не как лакей, а как солдат. Вышел из роли специально для короля и для меня.

– Государь, – сказал Норис, – ваша охрана в курсе дела. Мы навели справки о леди Карле.

Я сморщила нос:

– Представляю, что вы могли обо мне узнать… В балагане?

Норис внезапно мило улыбнулся:

– Вы знаете, что такое «телеграф», Карла? Мы связались с городком в Доброй бухте.

– Неужели? – у меня даже щёки вспыхнули. – За три дня? Это вправду возможно?

– Ваши родные думают, что вы утонули в море, – сказал Норис. – Ваш дворецкий нашёл на берегу вашу опалённую одежду и туфли. Они разыскивали ваше тело, потом перестали. Ужасную историю, в которую вы попали, ваши дед с бабкой и тётка описывают как череду несчастных случайностей… похоже, им невыгодно вас в чём-то винить.

– Вы должны мне рассказать, что такое «телеграф», – сказала я. – Это, как видно, новинка. До сих пор я думала, что беседовать можно только…

– С глазу на глаз? – спросила Вильма.

– Через зеркала, – сказала я. – Если у собеседника есть Дар.

– Телеграф надёжнее чар, – усмехнулся Норис. – И особого дара он не требует.

Я посмотрела на него. Вероятно, он впрямь умел защищать людей от простых вещей вроде пули или ножа, но он был совершенно пустой, пустой и простой. Любой негодяй, имей он каплю Дара, обвёл бы Нориса вокруг пальца – и никакой защиты этот лихой воин бы не выставил.

Норис был как те жандармы у нас на побережье: он прожил счастливую жизнь, ни разу не столкнувшись с её изнанкой, а потому полагался только на то, что мог пощупать.

– Вы будете учить меня, – сказала я. – А я буду учить вас. Мы будем работать вместе – и её высочество вместе с государем можно будет защитить сравнительно надёжно.

Норис смотрел на меня с шальными искорками в глазах. Он меня не оборжал только потому, что рядом был король. Он только что рассказал мою историю, но не понял, что рассказал. Я была для него просто девочка, смешная, глупая, он ни на секунду не принял меня всерьёз.

Меня не удивило, что этот вояка гораздо глупее короля: в сущности, так и должно быть. Но мне не понравилась его реакция.

– Я думала, вы подслушивали то, что я рассказывала государю, – сказала я.

– Не лично я, – сказал Норис. – Но да, мои люди записали вашу историю с ваших слов.

– И ничего не поняли?

– Рассказываете вы интересно, – снисходительно улыбнулся Норис. – У вас богатая фантазия.

Вот тут-то я и поняла, что замечательного государя Гелхарда убили. Это всё равно что понемногу добавлять в вино мышьяка. Нашёлся какой-то гад с Даром – может быть, его даже подослала Ленора – и проклял короля. Я поняла, что меня так ужасает в его болезни: то, что она – из ада. А эти дуболомы, Норис и его люди, даже не заметили. И если кто-нибудь решит проклясть Виллемину – даже сотня таких, как Норис, её не защитит.

Вот в чём беда этого двора.

Они все здесь живут как будто лишь днём – и уверены, что ночь существует лишь для того, чтобы спать. Сумеречные существа и проклятые – это так, пугало. Ну или такие, как я, – просто неблагонадёжные граждане. Иголкой их потыкать на всякий случай… если уж кто-то показал пальцем…

Я посмотрела на Виллемину, а она – на меня. Моя принцесса всё понимала сразу.

– Пусть у Карлы будет прямая связь с Норисом, на всякий случай, – сказала она, улыбаясь. – И пусть он будет шефом вашей охраны. Но шефом моей охраны будет Карла. А под её началом – те люди, на которых она укажет.

О, какое у Нориса было выражение лица! Безмерно снисходительное к маленькой дурочке, которая что-то там о себе возомнила. И на короля он взглянул, определённо имея в виду «ну, мы-то с вами понимаем, что девочки заигрались, ваше прекрасное величество!» – безнадёжно. Он скользнул взглядом по сидящей у кресла короля Тяпке, как по лепным украшениям на стене.

Зато король понял.

– Иди, Норис, – сказал он. – Ты определённо слишком занят, чтобы рассказывать юным особам про телеграф. Но не забудь: юные особы – в сфере внимания охраны.

Норис поклонился своим офицерским кивком, «честь имею!» – и вышел.

– Похоже, ты уже вынесла заключение, леди чернушка? – чуть улыбнувшись, спросил Гелхард.