Костер и Саламандра. Книга первая

— Некроманты называют это «материализацией», — сказал Броук. — Дух утопленника, как я это понимаю. Мессиры, вам всё ещё нужно что-то объяснять? Её прекрасное высочество — истинная наследница своего предка, государя Дольфа Междугорского. Его мёртвая армия когда-то вышвырнула живую армию Перелесья из Винной Долины… при схожем положении дел в Междугорье. Её высочество с детства росла в несколько необычной атмосфере… и эта девушка при ней — не фрейлинка и не светская вертушка. Вы всё ещё не хотите об этом слушать? О том, кем она состоит при будущей государыне?

Хальгар тоненько присвистнул.

— Братец, — сказал он королю, — а можно, я подам в отставку? В деревню уеду, а? Орстена заберу? — и повернулся к нам с Виллеминой. — Глубокоуважаемые леди… надеюсь, вы простите старого дурака? Я тут много кой-чего наговорил…

Он улыбался, но я вдруг поняла, что он перепуган до смерти. Король был прав: герцог был очень умный и осторожный — он с ходу сообразил, к чему всё клонится. И чем это всё может грозить лично ему: он же что-то тут вякнул насчёт своего сынка и королевского трона.

Виллемина смотрела на него со светлой спокойной улыбкой.

Я представила, как её предок — чуть постарше её — сообщает своему совету, что всё, приплыли, он теперь король Междугорья. И как кому-то до смерти хочется возразить — но нет дураков.

В таких высоких кругах не держат дураков. Они тут не заживаются.

— Неужели вы думаете, что я обижена, прекрасный мессир Хальгар? — весело сказала Виллемина.

И мессиры миродержцы встали. Теперь они стояли, а мы сидели рядом с королём.

— Ну вот, малютка, — сказал король весело, но с ужасной усталостью в голосе. — Видишь, мессиры уже почти всё поняли. Я оставлю тебе трон… и их… и вот что: они, эти мессиры, присягнут тебе прямо сейчас. При мне. И при чернушке. Чтобы и Те Самые, и силы небесные — все были в курсе дела.

А-ха-ха, они присягнули как миленькие. Если б Гелхард сказал, что они должны поцеловать Вильме туфельку, — они поцеловали бы. Дар полыхал внутри меня, и я поняла, что присяга — тоже своего рода магический обряд, из Узлов Душ, хоть люди обычно и не думают об этом. Король был прав: все силы, и светлые, и тёмные, теперь впрямь были в курсе.

С этого момента и началось, в сущности, правление Виллемины. Я ощутила Даром, как чувствуют кожей, — и мне стало чуть-чуть спокойнее.

Но тут король сказал:

— Всё. На сегодня — всё.

И я увидела, как смерть смотрит из его глаз.

* * *

В королевском Дворце, между прочим, ужасно неудобно общаться с Сумерками.

Я слышала, как каминные часы в гостиной Виллемины пробили полночь, — а обитатели Дворца ещё и не думали угомониться.

— Да что они всё ходят и бродят, когда всем добрым людям пора спать? — сказала я Вильме раздражённо. — Я бы хотела попробовать… в общем, как же мне позвать Валора? И куда? Мне бы хотелось с ним поговорить, но я боюсь! Вдруг кто-то сюда притащится?

Виллемина задумалась.

— Некроманту нужны личные покои, — сказала она. — Ну… мрачные подземелья, зеркала, свечи, факелы… Место, где можно расположиться со всем необходимым для работы оборудованием, и чтобы бедные смертные не смели туда соваться.

И хихикнула.

— Не смейся, — сказала я. — Ты права, впрямь нужно место, хорошее место. И не дело, чтобы жители Сумерек мозолили глаза простецам.

— Пока мы не можем, — сказала Виллемина. — Не можем выделить тебе специальное место, потому что это будет слишком вызывающе. Но это дело времени, всё решится. Пока нет специального помещения — может, сгодится моя библиотека? Она в неудобном месте, туда добираются раз в неделю, чтобы вытереть пыль.

— Звучит неплохо, — сказала я, и мы туда направились.

Мы прошли через все покои Виллемины, освещённые закрученными наполовину газовыми рожками, раз пять встретили лакеев, которые занимались уборкой, и в конце концов попали в тёмную галерею, а потом спустились по короткой лесенке.

Библиотека, длинная, как пенал, сумеречная зала с высоким сводом, страшно мне понравилась. Тут чудесно, знакомо и пряно пахло пылью, книжной плесенью и старыми переплётами, было очень тихо — и Сумерки ощущались прямо за плечом. Свет сюда попадал только из двух высоких окон — луна светила, никаких свечей не нужно.

Тяпка бегала по залу и тыкалась носом во все углы. Она очень веселилась — это меня окончательно убедило.

— Вот, Вильма! — сказала я. — Это то, что надо! Даже мои книги можно перетащить сюда: самое лучшее — прятать книги среди книг. И тут уютно. Я бы тут попробовала.

— Можно мне остаться? — спросила Виллемина робко. — Я тебе не помешаю… Или такой простец, как я, не может видеть жителей Сумерек в принципе?

— Сейчас проверим, — сказала я. — Как они отнесутся к тебе — и как ты к ним. Жители Сумерек — довольно особенная публика. Не всем людям легко на них смотреть.

Виллемина присела на лесенку у книжного стеллажа. Я осмотрелась внимательнее.

Что мне в библиотеке не понравилось — так это паркет.