Костер любви

Она знала, что ей будет тяжело выслушать Люка. Делия прекрасно помнила, чего ей стоило познакомиться с Ивонной, а потом притворяться счастливой за молодоженов. Нестерпимая боль пронзала ее, когда она смотрела на них, на их прислонившиеся друг к другу головы, на счастливые улыбки.

Что могло произойти между ними? Делия твердо решила это выяснить.

В тот вечер Делия не знала, что ей надеть. Ведь у нее не было ни малейшего представления, куда они пойдут. Поэтому она выбрала легкое шифоновое платье, перехваченное на талии тоненьким ремешком, тщательно наложила макияж, вдела в уши серьги из свисающих жемчужин и побрызгалась любимыми духами.

В тот момент, когда она застегивала босоножки на высоких каблуках, раздался звонок.

Она распахнула дверь, и ее сердце пропустило удар. Потребовалось какое-то время, чтобы восстановить дыхание.

Люк в темно-синем костюме.

В белоснежной рубашке.

И галстуке.

С каждой встречей он выглядел все лучше.

— Вот это да! — только и смогла вымолвить она.

— Ты и сама неплохо выглядишь. — Он улыбнулся.

— Спасибо, я приму к сведению. А что же мне делать? Я не ожидала, что ты так вырядишься.

— Ты прекрасна.

Сердце Делии отбивало глухой ритм. Она напомнила себе, что комплимент относился только к одежде.

Она закрыла дверь, оперлась на предложенную им руку, и они направились к «саабу».

Люк галантно открыл перед нею дверцу машины, и Делия быстро уселась на предложенное место. Не стоит нервничать, внушала она себе, ожидая, пока он обойдет автомобиль и сядет за руль. Они всего лишь собираются вместе поужинать. Ничего более.

Люк привез ее в свой любимый ресторанчик. Они разговаривали, как будто никогда и не расставались. Не ощущалось никакого напряжения.

Разговор стал более личным, когда Люк рассказал ей о некоторых местах, которые он посетил как корреспондент. С напускным безразличием описал ей лишения и беды, коих был свидетелем. Делия поежилась. Но потом он начал перечислять смешные эпизоды, и она хохотала до слез. Приходилось даже прикладывать салфетку к глазам.

— Прекрати меня смешить, — взмолилась она наконец.

Он улыбнулся, и на его смуглом лице, около искрящихся юмором глаз, появились морщинки.

— Так здорово слышать твой смех. Ты всегда была моей любимой аудиторией.

— Неужели?

— Мне не нужно было объяснять своих шуток. — Он наполнил ее бокал. — Ты моментально схватывала их.

— Так же, как Лина.

— Да... Но она же моя сестра. Закончив смеяться, Лина всегда говорила мне, что я идиот.

Делия улыбнулась и сделала еще глоток вина.

— Ты действительно собираешься здесь обосноваться?

— Я подумываю об этом, но...

— Боишься потерять острые ощущения, не так ли?

— Острые ощущения... — Люк откинулся назад, зажав бокал между ладоней. После длительного молчания он глубоко вздохнул. — За долгие годы я достаточно получил острых ощущений.

— Тогда в чем проблема? Почему ты сомневаешься?

— Это из-за детей.

— Детей из приюта?

Он кивнул.

— Я особенно волнуюсь за одну девочку. Она была моей маленькой тенью. Ее имя Шарма.

Делия внимательно посмотрела на Люка и поймала себя на мысли, что любит его все сильнее и сильнее. Каждый час, проведенный с ним, только углубляет ее чувство. Как она переживет его отъезд?

Делия заставила себя успокоиться.

— Люк, — тихо произнесла она, — расскажи мне, что привело тебя в приют. Ты никогда не упоминал, почему начал там работать.

Он взглянул на нее, и она ожидала, что он опять отшутится и поведет беседу в своей обычной манере. Но на этот раз Люк был серьезен.

— Я приехал в Бхопал с очередным журналистским заданием. Минуло уже двадцать лет, но тысячи людей все еще не оправились от той трагедии.

Она кивнула.

— Я полагаю, ты знаешь, что там произошло?

— Конечно. Сбой на заводе по производству химреактивов привел к выбросу в атмосферу ядовитого газа.

— Дело в том, что последствия не устранены и по сей день. Многие дети становятся сиротами, так как их родители умирают от последствий того отравления газом. Эти дети размещаются в благотворительном сиротском доме, расположенном в восьми километрах от города. Я поехал туда, чтобы собрать материал для очередной статьи.

Он прервался, чтобы предложить ей кофе. Делия согласилась, и они сделали заказ. Вздохнув, Люк продолжил:

— Я тогда впервые попал в приют.

— Было тяжело?

— И да, и нет. Большую часть времени я провел, играя в крикет с мальчиками постарше. — Он пожал плечами. — Было трудно уехать.

— Я уверена, дети оценили твой приезд.

Он засмеялся.

— Поверь, я получил от этого общения гораздо больше, чем они. А потом начал заглядывать и в другие приюты, когда находился неподалеку. Я часто писал в своих статьях об ужасных условиях, в которых содержатся дети.

Она заморгала, не в состоянии вообразить подобное.

— Не знаю, что и сказать.

— Я тоже. И вот в чем проблема. Я излагал трагедии, невольным свидетелем которых явился. Сначала надеялся, что все изменится. Но ничего не менялось. Я не знал, о чем же еще говорить.

Делия взглянула на его неподвижно лежащие руки. В порыве сочувствия дотянулась и накрыла их своими ладонями.