Костер на снегу (СИ)

— Не на столько, — хмыкнула я и отвернулась, мониторя тем не менее их расположение в пространстве, спасибо трейнеру, он первым показал мне, что за пределами татами и судейских взоров, по совести ведет себя лишь ничтожный процент противников. Пара паяцев в него явно не входила.

Чтобы вернуться на плац мне нужно было обойти этих неразборчивых по дуге, и они это прекрасно знали, замерев в предвкушении. Осклабившись, парочка переговаривалась, ничуть не стесняясь меня, деля добычу, решая кому ножку, а кому крылышко. Сомневаюсь, что они действительно опустятся до насилия, но просто так точно не отстанут.

Я расправила плечи и, мысленно прикидывая кто из двоих полезет в бутылку первым, приготовилась защищаться. Оба выше меня на голову, и, хотя покоренастее знакомой троицы, тела у них были — закачаешься, благо сьют не оставлял простора воображению. Интересно, есть ли версус с плохими фигурами?

Они даже не удосужились проникнуть в мой разум, успокоить или затуманить его, им нравилось то, что они делают, и судя по всему, им не впервой кошмарить беззащитную девицу. Да вот только с беззащитными девицами им здесь не свезло, ну так сюрприз будет. Я уже мысленно представляла, как применяю свой любимый болевой через предплечье. Сьют, в отличие от нагого тела или кимоно большого простора для маневра не давал, а рассчитывать я могла лишь на внезапность.

И совсем забыла про Лею. Беззвучно, псина подошла со спины, хищно щерясь и плотоядно облизываясь с явным намереньем пустить засранцам кровь. Я растянула губы в ухмылке, и они шагнули на встречу, расставив руки, будто загоняя в угол:

— Что мальчики, жизнь не дорога? Или бегать быстро умеем?

— Смотри-ка, — неприятно улыбнулся шатен, тот, что любит по мясистей, (и зачем мне это запоминать вообще?) — она с норовом.

— Тем приятнее будет научить её.

— Училка не выросла, — я шагнула ближе. Они сплотили ряды и тут же услышали уже не тихий рык, а продирающий до печенок рёв. Надолго их перекошенные лица останутся в моей памяти, я же довольная своевременным вмешательством псины, потрепала ту по хохолку и отправилась продолжать тренировку. И хотя мою спину некоторое время буравили полные ненависти взгляды, я, не отвлекаясь на помехи, прекрасно размялась.

— Проснись и пой, апельсинка. У нас с тобой сегодня масса дел.

— Уйди, — простонала в подушку Габи.

— Спорим, я найду, чем заинтересовать тебя?

— Ну и? — привстала на локтях соседка, зевая. Рыжие кудри стояли дыбом, а щека была в примятых полосах. Одна бретелька сорочки без изысков была спущена, открывая потрясающий вид на хрупкие, поцелованные солнцем ключицы.

— Одно слово — шопинг! — еще до того, как я договорила последнюю «г» рыжуля подскочила с кровати и заперлась в душевой, где громкое «я быстро» прервалось шипением дюжин мощных струй.

За три года на моём личном счете скопилась неприлично приличная сумма денег и я решила, пусть так, по-дурацки и немного меркантильно, отплатить Габриэль нет, не за сведения — за надежду. Потеряться в потоке лживой, извращенной, в угоду сильным мира сего, информации было не трудно. Даже Ребекка не потрудилась просветить о том, что меня ждет, а почти незнакомая девица, сделала это. Я не люблю быть должной.

Захватив стандартный договор и ключ карту Имперского банка, я посулила Лее долгую вечернюю прогулку и шмат лучшего мяса на кости, безусловно арайя хотела меня сопровождать, но таскать её по такой жаре мне было жаль, крепко задумавшись над грумингом[20], мы наконец-то отправились по магазинам.

Позавтракав в кафе на причале, мы определились с дальнейшими планами. Для начала мне была необходима консультация легата[21], уж очень заинтересовало меня написанное мелким шрифтом, затем я собиралась потратить изрядную сумму тали на себя любимую и свою соседку, еще не подругу, но как знать.

Юрист меня обнадежил: я действительно имела право не вступать ни с кем из версус в подобный зависимый союз и принудить меня не могли. Но в договоре было столько подводных камней, что ими можно было вымостить аллею от сюда и до Оста. По большому счёту я имела право отказать абсолютно любому, даже если он будет не просто просить, а требовать меня в ручные зверушки.

— Меня точно не могут принудить? — уточнила я еще раз.

— Нет, мирна. Но вступать в союз вам разрешено не ранее, чем через пять лет после окончания Академии, — замялся он.

— Почему? — не то, чтобы у меня были матримониальные планы, но не терплю, когда меня загоняют в рамки.

— Версус имеет право потребовать вас в течение этого времени.

— Любой? Абсолютно любой?

— Нет, только тот с которым у вас была подтвержденная связь. И вы можете отказаться, заплатив штраф. Он не очень большой, но на моей практике его не платили ни разу.

А когда я довольная покинула его кабинет, прикидывая как отметить радостные новости, Габриэль одернула меня, блаженно влипшую в сахарную вату сладкого будущего: