Кости мотылька. Книга 1. Я умру завтра

К общежитию мы дошли, уже сияя улыбками. Причём даже клуши за спиной пару раз хихикали. Тема охоты, природы, животных, леса и прочего вызвала весьма живую реакцию у моего спутника. Уверен, даже из его каменной башки можно получить какие-то знания. А мне пригодится всё.

— Женское общежитие следующее! — сурово заявил нам усатый мужчина средних лет, моментально выгнав испуганных баб.

Им оказался Осгод Кений, интендант и смотритель мужского общежития, который после успешного устранения женского общества внимательно нас осмотрел, измерил в плечах и даже прикинул размер ноги, пообещав предоставить комплект формы на следующее утро.

— На складе надо поковыряться, — признал он. — Рост уж больно высокий. Не осталось у меня таких. Заодно и туфли присмотрю.

Что же, понимаю. И готов подождать. Это лучше, чем ходить в коротком. Хотя… Хорес, я ведь всегда носил сделанное индивидуально и на заказ, которое тщательно подбивалось и ушивалось по фигуре. Тц… придётся привыкать «быть как все». Замечательно. Ещё один «плюс» в общую копилку.

Зато вон сосед, дубина пустоголовая, улыбается во весь рот, показывая выбитые зубы. Небось первая неношеная одежда, которая ему перепадёт.

Тем не менее я тоже улыбнулся и поблагодарил мужика. Не его вина, что… так сложилось.

Хотя это не отменяет факта несправедливости. Мир несовершенен. Хорес, почему ты так со мной поступил? Почему я, а не грёбаный Кастис⁈

Сверившись с журналом, Осгод направил нас в двенадцатую комнату на втором этаже. Уже повернувшись, чтобы уйти, был остановлен логичным, в его случае, вопросом.

— Цифры знаете? — он нахмурил брови. — Двенадцатую найдёте?

— Найдём, — уверенно киваю я. — Я грамоте обучен.

— Тогда поспешите, скоро обед, — махнул он рукой.

— Идём, Кирин, — заторопился Ресмон. — Госпожа говорила, что если опоздаем, кормить не будут.

Ещё один заскок крестьянского мышления. И я не про еду. Он назвал Грануолл «госпожой» даже когда её рядом нет. А ведь «господин» и «госпожа» — стандартное обращение, которое применимо почти к любому представителю общества, если он выше тебя статусом. В пределах разумного, конечно же. Деревенского старосту господином величать не станут. Но даже самый мелкий баронет — уже вполне себе. То же самое относится и к офицерским чинам в армии, и к куче других вариаций.

Но да плевать. Привыкну.

— Ты прав, — лишь ответил я и ускорил шаг.

На втором этаже нам встретились первые ученики, которые попали сюда раньше нас. Быть может, только вчера, а возможно — уже заканчивают свой второй месяц. Ни малейшего представления. Все они были одеты в однотипную форму, которую я уже встречал ранее: серые камзолы, чёрные штаны и такие же туфли. Вполне себе прилично… для версов.

На нас косились, но ничего не говорили. Кто-то перешёптывался, не давая возможности подслушать, однако в таких случаях кивали именно на меня.

Выделился. Замечательно. С другой стороны, я и не собирался скрывать, что являюсь представителем высшего класса. То есть… это всё равно заметили бы. Я лишь собирался притвориться, что являюсь предельно понимающим аристократом, который всегда на стороне народа. Ха-ха!

Может, ещё и притворюсь. Посмотрим…

Дверь в двенадцатую комнату была открыта, и нашим глазам предстало достаточно большое помещение. Взгляд быстро выцепил широкое окно, правда всего одно, а также всего один светильник-артефакт (небось собственного производства), намертво вмурованный в стену. Похоже, ни о каком вечернем чтении здесь и не слышали. Хах, с учётом того, что почти все присутствующие — крестьяне, я не удивлён.

В комнате находилось… — быстро посчитал, — ровно десять двухъярусных коек. Из них восемь заняты. На нас с интересом уставились ранее болтавшие друг с другом парни. Почти никто не носил камзолы, которые по большей части небрежно валялись, раскиданные по койкам. Один даже на полу лежал. Под камзолами, как оказалось, скрывались светлые рубашки. Кто-то из версов расстегнул верхние пуговицы, кто-то закатал рукава.

«Ну, хотя бы никто не решился снять штаны», — мысленно фыркнул я. — Впрочем, обувь у некоторых стояла возле коек. Запаха, к счастью, не ощущал. Наверное, здесь предусмотрено обязательное мытьё. Потому что бывал я в крестьянских халупах. Если в них воняет гнилым луком и тухлятиной — значит, ещё повезло. Куда хуже вонь застарелого пота, жжёного жира и прогорклого сала, сдобренного дерьмом с мочой. Иной хлев выглядит лучше!

Возле каждой кровати размещалась небольшая тумбочка, а в каркас коек вбиты крючки. Наверное, чтобы вешать на них форму. Правда, ни один, словно принципиально, так не поступил. Что это? Протест? Повод показать себя? Перед кем? Друг перед другом?

Странно, что никто из них не ухаживал за одеждой. Ведь для бедных слоёв населения это по-настоящему редкая и статусная вещь. Может, причина в возрасте? Или дело в магии? Как я знаю, некоторые разделы производственного волшебства способны чинить вещи, исправляя их или даже полностью переделывая. Только вот, конечно же, это не так-то просто. Надо учиться… думаю, мне такие знания не помешают, не хочу ходить неряхой.