Кости мотылька. Книга 4. Бесконечная война

Силы Второй армии, рассеянные по местности, продолжали существовать, хоть и понесли серьёзные потери, а вот гарнизон Фирнадана, похоже, полностью закончился. Благо, что Кендал Фатурк (архонт Сауды) и Лойнис Хелфгот (архонт Олсмоса) прекрасно понимали сложность предстоящей задачи, а потому не сидели без дела, а собирали подкрепление, которое, наконец, прибыло на помощь.

Впрочем опытный взгляд Маутнера, который он бросал на город, уверял его в том, что отбить Фирнадан будет маловероятно.

«Возможно, остались какие-то очаги сопротивления? — мысленно прикидывал он. — Маленькие группы зажатых в угол солдат, знающих, что пощады не будет, и готовых сражаться до последнего. На улицах, в домах, в комнатах. Тогда предсмертные муки Фирнадана затянутся… Опять-таки, если треклятый Дэйчер поднажмёт, а не будет, как обычно, топтаться на месте, мы ещё можем успеть изменить этот исход».

Капитан повернулся к Гаюсу, человеку, который был назначен его неформальным временным командиром. Назначен как раз-таки Хельмудом, который посчитал, что их элитному отряду не помешало бы его высокое руководство.

Гаюс был здоровым и очень крепким мужиком, который, казалось, мог дать бой даже сиону. Он совершенно не походил на офицера, а больше напоминал перекаченного быка, вставшего на задние копыта. Однако под маленькой на фоне тела головой скрывался незаурядный ум. Со своими тараканами, конечно же.

«Уверен, про него уже шутили, что он не поместится внутрь инсурия», — про себя хмыкнул Маутнер.

Глаза Гаюса блестели, когда он смотрел на горящий город.

— Дожди почти не пригасили пламя, — хмуро прогромыхал он.

— Возможно не всё так плохо, как кажется, — ответил Маутнер. — Я даже отсюда вижу всего около пяти крупных пожаров. Могло быть и хуже, я слышал рассказы об огненных смерчах, которые поднимали имперцы…

— Ага. Мы однажды видели такой издалека, когда служили наёмниками в прошлом восстании Кашмира, — усмехнулся Гаюс. — Давно было дело… Передохли уже почти все. Кто ещё тогда, кто уже сейчас.

— Так чего приказал Хельмуд? — сменил капитан тему. Он знал, что его новый командир постоянно переписывался с ним, используя почтовую шкатулку. — Ускоряемся или стоим здесь?

Гаюс ухмыльнулся, показав крепкие жёлтые зубы.

— Он отправит два полка на юго-восток. Они должны захватить лагерь имперских артиллеристов и мастеровых. В Фирнадан же войдут три дивизии, сразу через Восточные, Северные и Южные ворота. Остальные направятся в сторону основного имперского склада, расположенного у леса Солкос, между Мобасом и Кииз-Даром.

— Очень хорошо, — слабо улыбнулся Маутнер, мысленно прикидывая, как ответит Дэсарандес, — но если мы и дальше будем бездельничать…

— Надо дождаться захвата артиллерии. Если они начнут обстрел прямо по нам, то испоганят всю операцию, — постановил здоровяк.

— Будь ты проклят, Гаюс! — вскочил капитан. — Там люди гибнут! Там людей едят!

Маутнер ненавидел, когда оказывался в подобных ситуациях. Ненавидел ждать. Кроме того, у него была личная цель побыстрее оказаться внутри города-крепости. Её можно было обозначить очень и очень коротко: капитан был дружен с полковником Трисейном, отчего теперь желал поговорить с Гектором Сайксом. До дрожи в руках.

Его командир ухмыльнулся шире.

— Поэтому я получил разрешение… — неспешно проговорил он, — вести «свой» отряд с такой скоростью, с какой решу сам. Хочешь ли ты, капитан, стать первым из освободителей, которые войдут в Фирнадан?

Маутнер еле слышно зарычал. Он чувствовал потребность обнажить меч и отомстить. Не только за товарища, вместе с которым прошли немало трудностей, но и за всё, что натворила проклятая Империя Пяти Солнц.

Как говорили жрецы Триединства, император не просто так нацелился на них. Осколки Нанва зачем-то нужны ему — Хоресу, который таил зловещие секреты и само его сердце запятнано злобой. Для капитана же достаточным доказательством зла было существование «перебежчиков»: отрядов самых обычных людей, которых воля Дэсарандеса и его божка превратила в безумных мясников.

Подобные мысли приносили мужчине чуть ли не физическую боль, что связывала его изнутри, и с моментами промедления эти путы становились лишь сильнее.

«Ещё одна правда, которую я не хочу принимать. Она преследует меня, пробирается в мои мысли. Но я не готов к ней. Не сейчас, пока нутро аж горит…» — скрипнул он зубами.

Маутнер верил, что сможет успокоиться и прийти в норму, лишь тогда, когда отобьёт город и казнит предателя. Дело даже не столько в друге, сколько в правосудии, которое должно восторжествовать.

«Генерал Гектор Сайкс, высший аристократ Сауда и один из совета Фирнадана. Кто бы мог поверить, что ты так легко сменишь сторону и передашь Дэсарандесу всё, что только знаешь?» — мелькнула у него короткая, уже не раз обдуманная мысль.