Кости волхвов

К церковным скамьям были прикреплены карточки с именами тех, кто сидел на том или ином месте и погиб во время теракта. Повсюду валялись желтые пластиковые полоски-маркеры, отмечавшие местоположение стреляных гильз. Сами гильзы давно забрали эксперты, а маркеры остались. Грей перешагивал через нарисованные мелом на полу силуэты человеческих тел. Кровь уже смыли, но она успела впитаться в полоски известкового раствора между каменными плитами пола.

Грей окинул помещение взглядом, пытаясь вообразить, какое зрелище предстало взгляду людей, первыми вошедших сюда после устроенного здесь побоища: повсюду мертвые, обезображенные тела, в воздухе стоит запах горелой плоти и вскипевшей крови. Он впитался в каменные стены, как и запах боли, и Грей почти физически ощутил это зловоние. По его телу побежали мурашки. Он все-таки оставался католиком, и подобного рода убийство встревожило его в значительно большей степени, чем любое другое. Это был прямой сатанинский вызов Богу.

Может, это и являлось мотивом преступников?

Монсиньор заговорил, и головы всех присутствующих повернулись к нему.

– Вот здесь нашли уцелевшего юношу, – проговорил он, указывая на исповедальную кабину, стоявшую возле северной стены.

Джейсон Пендлтон. Единственный выживший.

Грей испытал мрачное удовлетворение оттого, что не все находившиеся здесь прихожане погибли в ту страшную ночь. Нападавшие промахнулись. Значит, они были способны допускать ошибки. Значит, они – обычные люди. Он стал анализировать эту внезапно мелькнувшую у него в голове мысль. Пусть произошедшее здесь было поистине демоническим актом, но рука, совершившая его, была человеческой. А любого человека можно поймать и наказать.

Они дошли до возвышения с алтарем из мраморных плит и предназначенным для архиепископа троном с высокой спинкой. Вигор и его племянница осенили себя крестным знамением. Вигор преклонил одно колено, но тут же снова встал и провел их сквозь калитку в алтарном ограждении. Там тоже находились маркеры и пометки, указывающие места, куда угодили пули. Секция церковных скамеек справа была заклеена полицейской лентой, перекрывавшей вход в нее.

На помосте, завалившись набок, лежал золотой саркофаг, отбивший при падении одну из каменных плиток. Крышка от него валялась чуть ниже на ступенях. Грей снял с плеча рюкзак и опустился на одно колено.

Золотая рака в целостном виде изображала собой миниатюрную церковь со стрельчатыми окнами. Выгравированные на золоте картины из жизни Христа – от поклонения волхвов до бичевания и распятия – были инкрустированы рубинами и изумрудами.

Грей надел резиновые перчатки.

– Именно здесь хранились кости? – спросил он.

Вигор кивнул:

– Начиная с тринадцатого столетия.

Кэт присела рядом с Греем.

– Я вижу, криминалисты уже искали тут отпечатки пальцев.

– Да, но ничего не нашли, – сказала Рейчел.

Монк окинул взглядом собор.

– А что-нибудь еще они забрали?

– Была проведена полная инвентаризация, – пояснила Рейчел. – Мы уже опросили всех работающих в храме, включая священнослужителей.

– Возможно, мне придется побеседовать с ними еще раз, – пробормотал Грей, продолжая осматривать саркофаг.

– Их квартиры расположены на другой стороне соборного двора, – снова заговорила Рейчел, но теперь в ее голосе зазвучали стальные нотки. – Никто из них ничего не видел и не слышал. Но если вам угодно попусту тратить время, пожалуйста.

Грей поднял на нее глаза.

– Я сказал – возможно.

Она встретила его взгляд, не моргнув.

– А мне казалось, что это расследование мы будем проводить совместно. Если же мы начнем на каждом шагу перепроверять работу друг друга, то ничего не добьемся.

Грей устало вздохнул. Расследование только началось, и вот – уже трения по поводу того, кто тут главный!

Вигор положил руку на плечо племянницы.

– Уверяю вас, что допрос был тщательнейшим. Кроме того, я сомневаюсь, что вам удастся выудить какие-нибудь дополнительные сведения у моих коллег, у которых привычка держать рот на замке зачастую перевешивает доводы здравого смысла, тем более когда вопросы задает человек, на котором нет белого церковного воротничка.

В разговор вступил Монк:

– Все это хорошо и прекрасно, но, может, кто-нибудь ответит и на мой вопрос?

Все повернулись к нему. По его лицу бродила кривая ухмылка.

– По-моему, я спросил, не было ли похищено что-нибудь еще?

Грей с облегчением почувствовал, что внимание переключилось с него на Монка. Друг, как всегда, прикрывал его тылы. Дипломат, закованный в броню.

Рейчел буравила Монка пронзительным взглядом.

– Как я уже сказала, ничего больше…

– Да, благодарю вас, лейтенант, но я хотел спросить, хранятся ли в соборе еще какие-нибудь реликвии. Есть ли тут какие-нибудь другие реликвии, которые похитители не взяли с собой.

Рейчел смущенно умолкла.

– Просто то, что воры оставили, может оказаться столь же информативным, как и то, что они похитили, – пояснил свою мысль Монк.

Напряжение и злость покинули лицо женщины, и она явно расслабилась. Грей едва заметно усмехнулся и покачал головой. И как только это у него получается?

Монку ответил монсиньор: