Костя+Ника

Костя подхватил ее, она сделала отчаянное усилие и на этот раз встала. Подстраховывая девочку, парень держал ее в объятиях и вдруг подумал, что всего лишь несколько минут назад он обнимал Верку. Воспоминание о ее рыхлом, полноватом теле вызвало у него отвращение. Чтобы вымарать его, стереть из памяти, он крепче прижал к себе Никандру. Она была такая легонькая и хрупкая, что ее хотелось защитить от всех бед и напастей. Костю переполняла гордость за то, что он спас ее от главной беды - инвалидности.

Нику окатило жаром: Костя обнимал ее. Это была не иллюзия, не сон. Неужели по-настоящему? Вдруг она заметила у него на шее след губной помады, и счастье тотчас слетело с нее, как листва от порыва безжалостного осеннего ветра, оставив обнаженной раненую душу. Ника знала, кто так ярко красит губы. Ее рука нащупала подлокотник дивана, Костя опустил ее на сиденье.

- Устала? Но ничего, вот увидишь, через неделю бегать будешь, - бодро сказал он.

Ника не могла притворяться, что ничего не произошло, и радоваться в унисон с Костей. Красный след у него на шее делал это невозможным. Она отчаянно пыталась вытянуть себя из трясины под названием обида, хватаясь за малейшую соломинку надежды. Может быть, это вовсе не помада? А может, его мама тоже красит губы ярко-красным. Чушь! К чему домыслы? Лучше спросить у него.

- А что ты делал перед тем, как прийти?

- Огород поливал, а что?

- Один?

- Нет, с симфоническим оркестром. Они мне играли, чтоб шибче со шлангом бегалось. Что за допрос? - раздраженно сказал он.

Теперь Ника была уверена, что Костя встречался с этой противной накрашенной девицей. Как он мог, в такой день! Впрочем, все это неважно. Ведь она еще только учится быть любимой. Она добьется того, чтобы Верка и все прочие остались в прошлом и Костя принадлежал бы лишь ей одной. Пусть только не скрывает, пусть скажет правду, и она ему все простит.

- Просто интересно, с кем ты сегодня встречался.

- Мало ли с кем, - Костя отвел глаза.

Откуда Ника могла узнать про Верку? Не ясновидящая же она.

- А как тут Колобок? - попытался он перевести разговор в другое русло, но Ника не обратила внимания на его слова.

- Ты был у своей соседки, - тихо сказала она, подталкивая его к признанию.

- Если и был, что тут такого? Я докладывать не обязан.

Косте на ум пришли слова Верки про то, как Ника его окрутила, и это больно задело его самолюбие. В самом деле, что он, обязан отчитываться? Он ради нее бросил Верку, бежал как угорелый, а она сцены ревности закатывает.

- Пожалуйста, я все пойму, только не лги! - воскликнула Ника.

Ей претили фальшивые отношения между отцом и мачехой: когда он заводил новые интрижки, а она делала вид, что ничего не замечает. Нике была невыносима мысль о том, что между ней и Костей тоже поселится ложь.

- Что я, собственность твоя, докладывать, с кем мне быть, а с кем нет? Я к тебе не на службу хожу, - повторил он слова Верки и, хлопнув дверью, ушел.

Пока шагал до дома, Костя немного остыл, и к нему вернулась способность размышлять. Чего он, собственно, взбеленился? Ведь и правда с Веркой был. Но как Ника проинтуичила?

Разгадка пришла за вечерним чаем.

- Чего это ты, поранился, что ли? - спросила Зоя Петровна.

- Где? - Костя подошел к зеркалу и увидел след помады.

Понятно, откуда Ника узнала про Верку. И что бы ему рассказать правду? Знает ведь, что она терпеть не может лжи, а полез права качать. Но, с другой стороны, что он мог сказать? Как Верка предлагалась ему, а он отказался? Разве про такое говорят? Да и вряд ли Ника поверит, особенно теперь.

- Я скотина. Я полная скотина, - вслух сказал Костя.

Завтра же с утра он решил пойти к Нике и извиниться.

На калитке Ивановых висел замок. Чего это вдруг? У Кости шевельнулось нехорошее предчувствие. Уже готовый к тому, что на его звонок никто не ответит, он все же продолжал настойчиво жать на кнопку, пока к нему не подошла женщина, живущая по соседству:

- Нету их. С самого ранья, чуть ли не с ночи в город уехали.

- Как уехали?

- Да вроде с дочкой что-то случилось. Срочно в больницу повезли.

Костю словно стукнули обухом по голове. Машинально, ничего не осознавая, он добежал до дома, сообщил ошарашенной матери, что едет в город, схватил деньги и ключ от дома и поспешил на электричку. Он не помнил, как вскочил в тамбур, невидящими глазами вглядываясь в мутное пропыленное окно вагона, как после нырнул в зияющую пасть метро и как, наконец, нервничая и торопясь, не мог открыть ключом дверь собственной квартиры. Мир вокруг скомкался в непонятное месиво звуков и красок, сквозь которые настойчиво пробивалось единственное стремление: надо найти Нику. Надо срочно ее найти!

От списка номеров рябило в глазах. Палец упрямо, как азбуку Морзе, выбивал цифры на кнопках телефонного аппарата. SOS звонками отдавалось в приемных покоях больниц и клиник. SOS! Он должен был найти ее, должен был сказать, что ни Верка, никто другой ничего не значат для него. Он должен...

- Иванова Никандра... Не поступала...

- Такой нет...

- Иванова? Это старушка с воспалением легких?

И вдруг попадание: