Костяная ведьма

Котелок перед нами испускал пары грязного дыма. Я стоял с подветренной стороны, но от вони это не спасало. Поддерживая огонь, девушка подбрасывала в костер хворост.

Она провела рукой по своему платью, коснувшись пальцами вышитого на талии дракона, словно любимого питомца. Его тело по-прежнему скрывалось за широким поясом, но мне показалось, будто я заметил голову еще одного существа.

Она зачерпнула деревянным ковшом черное варево и извлекла из него темно-желтый безоар.

А после заговорила едва слышно:

– Вот почему мой поступок подорвал доверие леди Шади.

8

С момента прибытия в Анкио, в Дом Валерианы, прошел год, а у меня так ничего и не изменилось. Только леди Микаэла стала бывать в аша-ка реже, а мелкие оскорбления со стороны госпожи Пармины участились, когда мне почти исполнилось четырнадцать. Я все так же работала служанкой и, насколько мне дала понять старуха, большего мне ждать не нужно. Леди Микаэла, постоянно путешествуя в разные уголки королевства, в доме бывала редко. Я подозревала, что наставница решает какие-то важные вопросы, но она никогда не говорила о своих проблемах. Я переживала тот период, когда чувствуешь себя ужасно усталой и глупой. Я настолько погрязла в своих страданиях, что не видела ничего дальше своего носа.

Первое, что натолкнуло меня на мысли о трудностях леди Микаэлы, это случайно подслушанный разговор, который состоялся между ней и госпожой Парминой. Я как раз яростно терла полы рядом с комнатой старухи – та просто обожала курить, куда бы она ни пошла. Сажа и пепел настолько сильно въедались в пол, что приходилось драить его губкой, чтобы вывести черные пятна.

– На прошлой неделе умерла Сахмет, – сказала леди Микаэла. – Долгие месяцы она болела и не могла выполнять свои обязанности. Мне даже пришлось вместо нее разбираться с заурви. Искатели смерти до сих пор охотятся на саурва.

– Потеря Сахмет для нас – сильный удар, – согласилась госпожа Пармина. – Число Темных аш с каждым днем сокращается, а на смену им приходят единицы. Осталась только ты и эта девчонка. Но ты недостаточно сильна, чтобы и дальше разыгрывать это представление. И на лечение у тебя совсем нет времени.

– Я буду сильной, Мама.

– Я бы предпочла видеть тебя слабой и невредимой, чем сильной и мертвой. Мне поступают сообщения, что в Кионе замечен народ лжи, так что нам нужно быть бдительными, как никогда. Король Истеры сообщил мне, что они уничтожили у себя в королевстве фракцию Безликих. Но их лидер, Аена, скрылась. По докладам его шпионов, сейчас она может быть в Анкио.

– А что с двумя другими лидерами Безликих?

– Друж, по слухам, учиняет неприятности в городах-государствах Ядоши, на сегодняшний день он – их главная забота. Усиж объявил войну Даанорису и теперь прячется где-то в горах, собирая войска для защиты своей крепости. Хорошо, что они не прикрывают друг друга. Действуй они сообща, нам пришлось бы гораздо труднее. Ты абсолютно уверена насчет этой негодницы?

– Мама, я верю в ее способности.

– Очень на это надеюсь, дараэм. Пользы от нее почти никакой: работу по дому выполняет плохо, учится медленно, но зато отлично умеет подслушивать то, что ее совершенно не касается. – Женщина повысила голос: – Чтобы уборные были вычищены к концу дня, Тия. И лучше тебе начать прямо сейчас, если не хочешь лишиться ужина.

Я тут же подскочила и с ведром воды умчалась прочь. По крайней мере, угрюмо думала я, она запомнила мое имя.

Я пребывала в постоянном беспокойстве. Казалось, моему рабству не будет конца, а в обширной библиотеке леди Микаэлы, как назло, не нашлось книг об ашах и рунической магии. Где же обещанное обучение, уроки, которые сделают из меня ашу? Подметание полов и мытье тарелок, может, и научило меня терпению и упорству, но вряд ли я смогу победить дэва шваброй и ведром, а госпожа Пармина способна обучить меня лишь тому, как пользоваться бесплатной рабочей силой.

Свою месть я выливала в сотне различных, пусть и мелких, поступков. Если меня посылали купить коробку цукатов для госпожи Пармины, один кусочек я обязательно забирала себе, а она ни о чем не догадывалась. Когда старуха бывала особенно противной, я вытирала туалет ее полотенцем для лица. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, насколько по-детски вела себя, но в минуты бессилия только так могла бунтовать.