Костяная ведьма

— Вы правы, госпожа, — признался старик. — Я встревожен. Завтра седьмой день седьмого месяца, и… близится тот час, когда… когда оно снова пробудится. Из всех деревень его ярость в первую очередь обрушится на Мерквик. И я очень боюсь…

— Я не забыла, мой друг, — перебила его леди Микаэла. — Не переживай. Я разберусь с этим завтра, как и всегда.

— Мы навеки в долгу перед вами, леди Аша. Вам нужно что-то еще?

— Да, две вещи: лопата и, наверное, небольшой меч для сэра Фокса.

— Я приготовлю их к вашему отъезду. — Мужчина поклонился. Голубое свечение померкло, и его стеклянное сердце вновь засияло красным.

По просьбе старосты нам выделили самую большую комнату в единственной гостинице Мерквика, «Танцующей Руне». Фоксу хозяин предложил поселиться в соседней спальне, но тот отказался, заявив с невозмутимым видом, что мертвым не требуется сон. Уверена, подобный ответ встревожил мужчину, но мой брат не из тех, кто станет подбирать слова.

Все время пока мы ходили по деревне, я ощущала присутствие Фокса, с удивлением обнаружив между нами пусть и слабую, но связь.

— А чего ты ожидала? — усевшись на кровать, спросила леди Микаэла. Свое сине-зеленое платье она сменила на шелковый халат, больше подходивший для сна. Даже нижнее белье этой женщины вызывало восторг. По сравнению с ним моя грубая сорочка смотрелась неуместно и неприлично. — Связь между ашей и ее фамильяром очень крепка, ее трудно разорвать. Ты сама все узнаешь, когда мы окажемся в Кионе.

— А что должно произойти завтра?

Женщина аккуратно вынула из мешка какой-то круглый предмет, завернутый в бумагу. Развернула его, и я увидела черный камень — потрескавшийся, истертый и покрытый плесенью.

— Это безоар, — пояснила она. — Только что обретенный, он является мощным противоядием от большинства болезней. Но спустя несколько дней от него даже пепла не останется. Поэтому завтра мы добудем новый. — Она нырнула под одеяло и посмотрела на меня. — Можешь спрашивать у меня все, что угодно. Уверена, у тебя накопилось много вопросов.

— Я заметила, что у местных жителей цвета их стеклянных сердец меняются. Никогда раньше такого не видела.

— После первого применения рун Тьмы ты начинаешь более чутко реагировать на магию. Вот и все. Тия, существуют три вида заклинателей аша. Первые — аши-исполнительницы, славящиеся своими танцами и пением, но обладающие более слабой, чем у остальных, магией. Вторые — аши-воины, знамениты своей магией и доблестью, но считаются не самыми радушными хозяйками. Третьи — Темные аши, как мы, самые сильные из всех.

— Значит, мои сестры — тоже аши?

— Твои сестры способны почувствовать магию, но их пурпурные сердца говорят о том, что они недостаточно могущественны, чтобы считаться даже слабейшими из аш. Да, из них действительно выходят отличные аптекари и портные, однако они не умеют подчинять магию своим желаниям. На староруническом языке слово «аша» имеет два значения: «правда» и «заклинатель». Это мы и обязаны делать — укрощать магию и подчинять ее нам. Возможно, Роуз и хорошая целительница, тем не менее она не способна заметить болезнь в стеклянном сердце. А Лилак — великолепная прорицательница, но не может призвать даже огонь. Они умеют выводить руну Сердца, однако на этом их способности заканчиваются. Тебе не кажется странным обычай носить стеклянные сердца даже в самых отдаленных деревнях?

— Поженившись, мои родители обменялись сердцами в знак своей любви. И ни разу за двадцать лет брака не потеряли их. — Тут мой взгляд предал меня: он скользнул по шее леди Микаэлы и опустился к ее пустому сердцу. Я сразу отвела глаза, но улыбка ведьмы уже померкла и превратилась в гримасу, словно женщина отведала что-то кислее рунных ягод. На какой-то миг она показалась мне печальной — я испугалась, что снова оскорбила ее.

— Это лишь доказывает преданность твоих родителей, — наконец промолвила она. — Но в первую очередь стеклянные сердца служат для того, чтобы находить людей, наделенных магией, и обучать их. Тем не менее порой встречаются и такие, как ты, кто, не дожидаясь тринадцатилетия, проявляет свои способности. Мне повезло оказаться рядом в нужный момент и почувствовать Тьму, с помощью которой ты призвала Фокса. Иначе все могло закончиться плачевно.

Набравшись смелости, я спросила:

— Леди Микаэла, а что стало с вашим стеклянным сердцем?

Ответом мне была тишина. Она отвернулась и задула свечи. Комната погрузилась в темноту. Я лежала в постели и прислушивалась к ее движениям, скрипу матраца. Когда женщина снова заговорила, ее слова звенели, как стальные молоты:

— На сегодня хватит вопросов. Завтра нам рано вставать.

Не так-то просто уснуть в новой обстановке. Мне не хватало моей кроватки в Найтскроссе, и я уже скучала по своей семье. Я думала о стеклянных сердцах моих родителей, о сердцах, которые постоянно теряла Дейзи. Наконец узнав правду, я чувствовала себя обманутой. Объяснение леди Микаэлы казалось мне каким-то банальным и не таким захватывающим, как описывали в книгах.