Костяной дракон

И ещё одно. В обычном состоянии Клин просто не заметил бы потуг Зуба, желающего управлять его разумом и душой. Но Зуб рассчитал всё точно, как по нотам: работу по подавлению воли Клина я проделала за него...

Нужное время. Нужное место. Нужное Имя.

Вполне достаточная фора даже для дремучего дилетанта.

...я забыла о том, что временно заперта в драконьем костяке. Что лишь тонкой нитью ясновидения, чудом не оборвавшейся во время всех этих потрясений, связана я со своей старой оболочкой. Мне было плевать на всё это, когда я сказала Зубу:

- Такие, как ты или Белоглазый, вечно забывают простую истину: в отличие от политики, магия - это искусство невозможного...

Но именно Клин подвёл под сказанным черту, как гвоздь забил:

- ...княжич.

Зуб отшатнулся. Лицо у него было такое, что я в подвале восторженно взревела. А Клин ещё добавил с нотой невыразимого презрения, и голос его звучал вполне по-мужски:

- Сдаётся мне, сагин Вератрис желал не столько моего, сколько твоего изгнания.

Пять дней спустя женщина, известная всему Тральгиму как некромант Игла, вошла в дверь "Пятой чеки". Иренаш Тарц махнул ей рукой из-за откинутой ширмы отдельного кабинета, того же самого, что и в их первую встречу. Сцена выглядела бы полным повторением предыдущей, если бы не одно маленькое "но" и ещё одно "но" покрупнее.

Наряд Белоглазого был не бело-голубым, а отливал несколькими оттенками зелёного.

На приближавшейся к нему женщине вместо мантии красовалось недавно купленное приталенное платье. Тёмно-синее, как глубокая вода, со вставками чёрного и белого цветов. В соответствии с последней придворной модой оставляющее открытыми руки до плеч и верх груди.

Очень и очень женственное.

- Приветствую. А вы... изменились.

- Правда? - Почти равнодушно. - Благодарю.

Взгляд Иренаша прикипел к кожаной сумке в руках у собеседницы.

- Я вынуждена отказаться от выполнения заказа, - сообщила она небрежно. - И возвращаю ваш задаток. Вот, возьмите.

- Но это же...

- Прошу вас, не настаивайте! Я и так чувствую себя неловко. Это всё-таки первый заказ, выполнить который я не сумела.

Впрочем, в голосе некроманта настоящей неловкости не чувствовалось. Сказанное словно относилось к делам давно минувших дней. Было? Было. Забылось. Живём дальше.

- Со своей стороны я позволю себе напомнить, что дневник Орфуса был не просто задатком. Если угодно, можете считать, что это компенсация за хлопоты... и мой подарок вам, - добавил Иренаш, понижая голос.

Но рука некроманта, выложившая на стол массивный том в полночно-чёрном переплёте, не дрогнула ни на миг.

- Компенсации мне не надо, так как я не сделала ничего такого, что требовало бы возмещения. А подарок... подарка я не приму. Не могу принять.

- Почему?

Спокойно улыбнувшись в лицо напрягшемуся Белоглазому, женщина ответила:

- Этот подарок слишком дорог. Если я оставлю дневник себе, мой супруг может меня... неправильно понять.

- Супруг?

- Да. Я... это случилось довольно неожиданно, и я ещё плохо его знаю. Может быть, он и не ревнив, но мне самой не хотелось бы дать ему повод. Понимаете?

Глядя на изумительно глупую улыбку некроманта, Иренаш медленно кивнул.

- Понимаю.

- Что ж, тогда прощайте, магистр. Может быть, ещё увидимся.

...а увидимся мы обязательно.

Выходя из "Пятой чеки", я выключила улыбку "влюблённости" и медленно вернула на лицо более привычное выражение. Обмануть обманщика не так уж сложно, но себя не обманешь. Зуб, лживый поганец, говорил исключительно правду. Такое тоже бывает, и лжецы страшнее всего именно тогда, когда не лгут.

Да, с Иренашем разговаривала именно я. Позавчера, после ряда непростых расчётов, подтвердившего выбор самого лёгкого пути, я покинула тело дракона и переместилась в тело Клина. А уж затем, почти без перерыва, сумела совершить рокировку душ, снова став женщиной и сделав Клина мужчиной.

Увы, мужчиной, который в самом деле не интересуется женщинами.

Немного позже помянутой рокировки, когда мы с Клином обсуждали судьбу его бывшего напарника, дэргинец сказал:

- Я не хочу больше видеть этого... человека.

Говоря, он смотрел мне в глаза. И я ни на секунду не усомнилась в том, что произнесённый приговор обжалован не будет. Клин - вернее, Устэр Шимгере - был из тех людей, которые не умеют и не желают прощать предателей.

- Понимаю. Но всё-таки, что с ним делать?

- Ты полновластная хозяйка здесь. Решай сама.

- А если мой приговор тебе не понравится?

- Я не думаю, что ты его убьёшь, - был ответ. - А со всем остальным, что бы ты ни выбрала, я согласен заранее.

...Зуб вскинулся мне навстречу. Открыл рот, собираясь о чём-то просить или, быть может, что-то объяснять. Но стоило ему увидеть моё лицо, как он мгновенно побледнел и медленно сел обратно на стул, так ничего и не сказав.

Мудро с его стороны.

- Клин не хочет больше видеть тебя. Никогда. Я - тоже. Но убивать тебя я не собираюсь, это было бы слишком просто. Поэтому ты будешь проклят, и печать моей магии пребудет с тобой до конца твоих дней. На колени.