Костяной склеп

Пока Зимм зачитывал описание экспоната, мы с Майком рассматривали его изображение. Как и говорил Хэл Шерман, на саркофаге в несколько рядов были выгравированы фигурки самых разных животных, причем все детали тщательно прорисованы. Кого тут только не было, начиная с вепрей и гиен и заканчивая цаплями и слонами. И не случись ему оказаться при столь зловещих обстоятельствах в порту Ньюарка, этот саркофаг наверняка стал бы одним из лучших экспонатов выставки.

— Это в нем… э-э… как писали в газете, Катрину…

— Да, в нем. Что еще в его файле?

Распечатав на принтере два листа с информацией о саркофаге, Зимм поднялся с кресла и рассказал то, что еще знал по памяти.

— Этот саркофаг к нам впервые попал в декабре прошлого года. Тимоти Гейлорд, куратор египетского отдела, прислал его в качестве возможного экспоната, выставки.

— Куда его поместили на хранение?

— Где хранятся громоздкие вещи вроде него? Их размещают в подвале под корпусом ихтиологии.

— Почему там? — удивился Майк.

— Думаю, все дело в том, что там самый большой склад. Там к тому же и есть запасной выход к погрузочной платформе. Поэтому логично отвести именно то помещение для хранения тяжелых и крупногабаритных грузов.

Майк просматривал распечатку, сделанную Зиммом.

— Здесь не указано, когда саркофаг отсюда вывезли.

— Согласно этим данным его никогда и не вывозили.

— А можно как-то иначе проверить эту информацию? Скажем, запросить конкретную дату. Узнать, какие экспонаты вывозились, к примеру, в понедельник или вторник?

Зимм вернулся к компьютеру и ввел в поле поиска выбывших экспонатов две даты — «20 мая» и «21 мая».

— Похоже, один из наших грузовиков действительно вывез партию экспонатов, приготовленную для Смитсоновского музея. Но среди них ничего тяжелого. Птицы, раковины, моллюски.

— А неделю назад? — подсказал Майк.

— Да, есть. Тогда и грузовик был побольше. Видите? Эта партия экспонатов пятнадцатого мая была отправлена в Метрополитен. Тяжелые предметы из известняка там, кстати, тоже были. Может, это предметы, которые решили не демонстрировать на выставке? Саркофаг был не единственным. Кроме него, забраковали еще немало египетских реликвий. Хмм. И тут же индийская надгробная стела с изображением сцен из жизни Будды. — Он показал нам картинку, где принц Сиддхарта, ставший впоследствии Буддой, отправлялся на своем коне в путь, отрекаясь от сана.

Майк, заглядывая через плечо молодого человека, зачитывал вслух то, что видел на экране:

— Песчаник. Четырехфутовая статуя Ганеши, индуистского бога с головой слона, из Камбоджи. И бронзовая статуя Тесея, сражающегося с Минотавром. А что означают эти инициалы?

— Кто-то из боссов Метрополитен должен был расписаться в том, что их экспонаты возвращаются к ним назад. Это подпись заведующего отделом европейской скульптуры.

— Вот еще парочка отозванных египетских экспонатов, — заметила я.

— Что там?

— Гроб некоего парня по имени Кумнахт. И фальшивая дверь из мавзолея в Метжетии. Кто за них расписался?

Зимм навел курсор на подпись.

— Тимоти Гейлорд. Я распечатаю и этот документ.

Листы выползли из принтера, и Майк их сразу подхватил.

— Может, вас и это заинтересует? На прошлой неделе мы, похоже, отправили в Клойстерс еще один большой саркофаг. Восьмого мая. Принадлежал он мужчине по имени Эременгол, тоже из песчаника. Изделие из цельного камня, на подпорках в виде трех львов, у одного из которых из пасти торчит свинья. — Он, казалось, так увлекся изображениями животных, что напрочь забыл о нашей главной цели.

— Чья подпись здесь?

— Беллинджера. Гирама Беллинджера.

— Вы можете глянуть по своим каталогам, стоит ли где-нибудь подпись Катрины?

— Уже смотрел, для Мамдубы, — отозвался Зимм. — Нигде ее подписи нет. Это мог делать только кто-то из ее боссов. У Катрины тут не было права подписи.

— А если сопоставить разные документы, можно заметить, нет ли пропавших экспонатов? — предположила я. — Вдруг найдутся вещи, распоряжение об отправке которых не подписано, ну вроде нашего саркофага, а между тем они исчезли.

— Опять-таки, это уже делается для Мамдубы. Подобные операции обычно отнимают много времени, но у нас есть команда студентов, которые прямо сейчас и занимаются ревизией экспонатов. Пока не установлена судьба трех предметов, но то все мелочи. Их могли попросту стянуть. Вроде семидюймового серебряного кубка в виде оленьего рога, изготовленного в средневековой Германии. Подобные вещицы вполне можно вынести из музея тайком. Не сравнить с умыканием саркофага.

Майк поднялся.

— Покажете нам, где спят рыбы?

— Корпус ихтиологии? Конечно. — Закрыв за собой дверь, Зимм повел нас к знакомой крутой лестнице, по которой мы сюда спускались. — Прошу прощения за неудобство, но это единственный путь в подвал. Мы здесь вроде как отрезаны от остального здания. А вы нашли на теле Катрины следы чьей-то ДНК? — неожиданно спросил Зимм.

На лице Майка отразилось сильное удивление, впрочем, мое было не меньше.

— Вы еще что-то знаете об убийстве Катрины, кроме того, что прочли в газетах?