Костяной Скульптор. Часть 2 (СИ)

Не было такого оружия, которое не лежало бы в ладони как влитое и с которым уже после десятка минут спарринга я не свыкался как с лишней рукой. И мои навыки во владении большинством из опробованного у меня были примерно на уровне Веска, за редкими исключениями. Мастерство в чем-то позволяет судить о своих способностях объективно и трезво, так что подобные выводы были вполне обоснованными. Однако разница все-таки была. Колющее оружие типа стилетов и рапир, да, еще находились дураки, сражающие этим с нежитью, поддавалось хуже всего. Оно было единственным, кроме луков, арбалетов и всякой экзотики типа мягких клинков, в управлении с которым я ощущал некий дискомфорт. А вот в обращении с дробящим оружием почти всех типов я показывал лучшие результаты. Мечи, топоры, цепы и все в том же духе было где-то посередине. И еще раз, “посередине” означало в моем случае “уровень мастера с многолетним стажем”. Палицы, булавы и дубины, несмотря на внешнюю незамысловатость, в моих руках порхали как палочка в пальцах профессионального дирижера. И да, со щитами я тоже был на Ты, тогда как парное оружие поддавалось куда хуже.

Не стоит думать, что таким образом я хвастаюсь. Это было бы уместно, если бы все эти навыки я получил путем упорных и долгих тренировок, как сам Веск. А вот так, просто выуживая навыки из воздуха, я походил на ребенка, получившего в подарок кучу игрушек. Расписанные лучшими художниками оловянные солдатики, живая лошадка, собственный маленький замок… Да, игрушки великолепные и то убожество, с которым бегают по улицам дети местной бедноты не идет с ним ни в какое сравнение, но купил-то их не я. Это просто результат чего-то, что ребенок не понимает и хвастаться подобным – верх ребячества.

Просто нужно понимать, что с тяжелой железной палицей в одной руке и средним щитом, за которым при необходимости можно спрятать голову, на другой, я находился на пике своих способностей при прочих равных. Надеюсь, однажды я смогу понять или вспомнить, благодаря чему мое тело способно на такое, потому что тогда и улучшить эти навыки не будет чем-то нереальным. А пока что я рассчитывал с помощью этих, пусть и не совсем моих навыков, накостылять умертвию по его клыкастой черепушке.

Рывок с выставленным вперед щитом. Левая рука расслаблена, готовая в последнее мгновение напрячься и либо встретить удар когтистых пальцев, либо уже самой, коротким и резким движением, ударить щитом противника в грудь. Правая, удерживая палицу параллельно земле, тоже ждала лишь краткого сигнала, чтобы нанести один из великого множества ударов. Спина прямая, ноги напряжены и даже при толчках не думают распрямляться до конца, шея, наоборот, расслаблена, чтобы позвоночник оставался подвижным и гибким.

Умертвие, похоже, почувствовало, что я стал серьезным, а потому не стало больше рычать и реветь, а, также молчаливо, наклонилось чуть вперед, выжидая нужного ему момента. И, когда между нами оставалось едва ли три метра, оно с силой оттолкнувшись, то ли от земли, то ли от своих магических подставок, взмыло в воздух, исполняя свою, невозможную ни для одного легкоатлета, версию переднего сальто. Украшенные истекающими черным туманом руки уже приготовились впиться в мой череп, когда тварь будет пролетать надо мной вниз головой, но зря тварь не использовала этот трюк в начале боя. Теперь я уже был готов к тому, что удар может последовать еще и сверху, а потому застать врасплох ему меня не удалось.

Вместо того, чтобы отпрыгивать в сторону или закрывать руками или щитом голову, я, напрягая изо всех сил спину, запрокинул тело назад. Так, чтобы на летящего по широкой дуге монстра все еще смотрел мой, прикрывающий лицо и грудь щит. А следом, ощутив, что начинаю заваливаться назад, не стал делать новый шаг, а, поставив заднюю ногу к передней, оттолкнулся и уже теперь сам прыгнул сальто спиной вперед.

Со стороны мы наверняка смотрелись просто отлично и на каком-нибудь соревновании по гимнастике точно взяли бы первое место. Чуть выставив руку вперед, я таки принял когти умертвия на щит, но из-за того, что мое вращение в силу меньшего радиуса было быстрее, почти сразу атака нежити соскользнула, бессильно царапнув воздух. Мои же ноги в это время догоняли тварь со спины и я был уже готов со всех сил врезать окованными сталью носками ботинок по позвоночнику нежити, когда та, снова оттолкнувшись от воздуха, с удвоенной скоростью и теперь уже почти вертикально вниз, рванула на меня еще и разворачиваясь к мне лицом в процессе.

Нормальной атаки у умертвия уже не получилось бы, слишком близко оказывались наши тела, не размахнуться, но тварь явно рассчитывала не на это. На что именно, думать, а тем более испытывать на себе не хотелось. Что-то подсказывало, что торчащие из грудины нежити острые даже на вид ребра играли в ее плане не последнюю роль.