Костяной Скульптор. Часть 6 (СИ)

И в предыдущих боях воспламенения энергии было достаточно, чтобы я сравнялся с Савом по силе. Однако проблема была в том, что мне никак не удавалось найти брешь в обороне эльфа. Его навыки владения алебардой были просто феноменальными, если не превосходя мои, то по крайне мере ничуть им не уступая. А ведь мои умения, как становилось понятно, если вспомнить Книгу, духа и его разговоры про преемника, происходили от сущности в разы сильнее и Сава, и Рейши, и вероятно даже тех кардиналов, о которых говорил Паттис. Сложно было представить, сколько эльфу пришлось практиковаться, чтобы добраться до такого уровня. Не удивлюсь, если в общем счёте он провёл с алебардой в руках реально больше тысячи лет.

В итоге с точки зрения мастерства я не имел никаких преимуществ. Можно было попытаться задавить его грубой силой, выкрутив воспламенение на максимум и увеличив физические характеристики ещё раза в полтора. И во втором нашем бою я так и сделал. Но Сав ушёл в глухую защиту, которую мне быстро пробить не удалось, а потом тело начало разрушаться под действием Усиления и воспламенение пришлось отключать. В свою очередь можно было часть той энергии, что я выкачивал из Паттиса, направить на телесную магию, увеличив таким образом предел использования воспламенения. Однако мне всё-таки было важнее не победить Сава, а побыстрее получить возможность использования Книги. Так что тратить слишком много энергии не хотелось.

Оставалось самое простое — измотать эльфа, дождаться, пока он выдохнется. Тактика не самая изящная и тем более не самая моя любимая, был бы у меня выбор, я бы точно к ней не прибёг, но выбора не было. И для этого увеличившиеся объёмы энергии жизни подходили как нельзя лучше. Время, которое я мог провести в щадящем режиме воспламенения выросло почти до часа, и хотелось надеяться, что организм эльфа, не имеющий поддержки энергии крови, сдаст позиции первым.

А для этого нужно было не давать ему ни секунды передышки. А потому, стоило превращению закончиться, я, пока что без боевого клича (будь проклят Паттис), устремился в атаку.

* * *

Риколетиан был самым юным из восьми эльфийских Воителей Игдардропаруоны, ему было лишь чуть больше пятисот лет. И при этом уже находился на средней стадии ранга. Даже среди людей это могло считаться неплохим показателем, а для эльфа это была просто феноменальная скорость развития. Все, включая хранительницу Рейшалисуон, признавали, что он был редкостным гением и, вполне возможно, однажды смог бы даже стать Живой Крепостью. Плюс к этому, Риколетиан принадлежал к одному из древнейших аристократических родов, получая практически неограниченные ресурсы и поддержку. Не было преувеличением сказать, что его жизнь была настолько безоблачна, насколько вообще могла быть жизнь эльфа в давным-давно захваченном людьми мире.

По крайней мере до тех пор, пока, отправившись с хранительницей и королевским защитником на крайне важную миссию по уничтожению епископа святого престола, он не подстрелил неизвестного Воителя из группы, вступившей в сражение с Живой Крепостью раньше них. Несмотря на свой относительно юный возраст, полтысячелетия — это всё-таки очень долгий срок, не важно, для эльфа или для человека. И Риколетиан полностью отдавал себе отчёт в том, что делал, предварительно обдумав возможные последствия и прикинув в уме риски. И на самом деле, при других обстоятельствах его поступок был бы сочтён верным. По крайней мере королевский защитник уже был готов отдать приказ к атаке и устранению оставшихся четверых незнакомцев.

Однако вмешательство хранительницы всё изменило. К сожалению для Риколетиана, вне стен города она обладала большими полномочиями, чем защитник. Так что пятёрка, победившая Паттиса, не только не умерла, но даже стала личными гостями Рейшалисуон. Сам же юный Воитель получил строгий выговор за то, что действовал без приказа, и на целое десятилетие был заключён под домашний арест, лишившись возможности покидать Игдардропаруону.

Вот только, как оказалось, это были лишь цветочки. Когда человек, которого Риколетиан подстрелил, поправился, от хранительницы поступил, на первый взгляд, абсурдный приказ. Каждый день этот чужак должен был сражаться минимум с тремя эльфийскими Воителями, имевшими при этом благословение священного древа. Так что, когда мужчина, назвавшийся Ганлином, впервые появился на тренировочной арене, практически никто из тех, с кем ему предстояло сражаться, не отнёсся к этому серьёзно. Более того, когда чужак поднял табличку с написанным на ней вопросом: «Кто из вас Риколетиан?», — юный Воитель без всякого раздумья шагнул вперёд, даже не подозревая, что тем подписал себе приговор.