Костяной скульптор (СИ)

Целью моей был не столько сам тупичок, не отличающийся от сотен других таких же почти ничем, сколько оставленные там впопыхах вещи. Улепетывая от вышедших из-под контроля зомби ни я, ни кареглазая, даже не подумали забрать сумки с пожитками, в которых были и сухпайки, и сменная одежда для девчонки, и всякая ее женская мелочь типа ниток с иголками, и, что было куда важнее лично для меня, моя тезка, костяная флейта. Да, в путешествиях с кареглазой и нашим невольным конвоиром у меня не будет возможности сыграть, но осознание того, что инструмент пылится где-то непонятно где, было неприятно.

К счастью, наши пожитки лежали там же, не тронутые. Набреди на них какие-нибудь приключенцы и ищи-свищи мой ганлин. Проверив, на всякий случай, содержимое сумки, я закинул ее на менее гнилое плечо и отправился в обратный путь. Кареглазую с такого расстояния я уже не ощущал, но знал их с охотником примерное положение, так что, поплутав по лабиринту бесконечного склепа несколько лишних часов, все-таки сумел почувствовать свою…

Кого? Кто она для меня? Об этом я тоже думал, все-таки когда ты не можешь говорить, не можешь сражаться, не можешь проводить опыты с костями — остается только размышлять на отвлеченные, или не очень, темы.

Толья. Я ее так назвал лишь однажды, поддавшись минутному порыву, когда разум захлестнула волна стыда и сожаления. Нет, я не имел ничего против этого имени, но что-то мне мешало называть ее так. С Жюстиной вот, к примеру, не было никаких сложностей, даже слащавое “Жюс” из меня вылетало с легкостью. И даже этот охотник, Веск. Я знал, что если мы однажды умудримся нормально поговорить, без взаимной неприязни и попыток друг друга прикончить, для меня назвать его по имени будет вполне естественно.

А вот кареглазая… почему-то ее имя застревало в горле словно колючка репья, причиняя чуть ли не физическое неудобство. Было ли это связано с тем, что я все еще чувствовал свою перед ней вину, или из-за того, что она когда-то самостоятельно отдала свою жизнь в мое распоряжение, а может еще по какой неведомой причине — я не знаю.

Однако, даже если опустить этот вопрос, сам факт того, что некий человек вызывает во мне столь противоречивые ощущения, означал, что кареглазая мне глубоко небезразлична. Что это было?

Дружба? В принципе похоже. Она, по крайней мере, точно считает меня своим другом, в этом я не сомневаюсь. Вот только дружба предполагает некую жертвенность, насколько я понимаю это слово, а я точно знал, что если встанет выбор: она или я — я выберу не задумываясь и не колеблясь. И совесть меня мучать не будет, как она мучала из-за моего скотского поведения. Одно дело — творить то, чего мог бы с легкостью избежать при малейшем желании, и совсем другое — спасение своей нежизни.

По той же причине не подходили и такие эмоции как любовь или преданность. Пожалуй, правильным будет сравнить мои к ней чувства именно с тем, как хозяева относятся к своим домашним питомцам. Да, ухаживают, да, заботятся, да, в случае чего лечат и спасают, но мало какой хозяин будет жертвовать собой ради кота или попугайчика. Но как-то это было… неправильно, что ли. Я понимал это мозгами, видимо играла свою роль закрытая для просмотра память, но прочувствовать эту неправильность был не в силах. А потому, после довольно долгого самокопания, решил не продолжать заострять на этом внимание. Я такой какой есть, что уж поделать. А если что-то и изменится, то разбираться с этим будет уже тот, будущий я. Ему и карты в руки.

За такими непростыми думами я потихоньку приближался к кареглазой и охотнику, сейчас, судя по дергающейся ауре первой, находившихся в бою. Ну, правильнее это будет назвать тренировкой, пусть мне методы этого Веска и казались слишком уж мягкими. Однако учителем телесной магии для девчонки он был точно куда лучшим, чем я, так что пользу для кареглазой все равно мог сослужить.

И тут мне в голову пришла довольно авантюрная, но в целом неплохая идея. Раньше, когда девчонка разделывала очередного зомби под наблюдением охотника, я лишь тихо стоял в сторонке, поддерживая свою легенду “тупой зомби-носильщик”. Однако теперь, раз уж я слинял от них и у парня так и так появится много вопросов, стоило начать как-то менять его ко мне отношение.

Да, понятно, что недоверие останется и скорее всего лишь усилится, но раз уж отлипать от нас он не собирался, то рано или поздно моя тайна будет раскрыта. И если это случится сразу и резко, тем более если я к тому моменту поглощу достаточно нежити, чтобы составлять охотнику конкуренцию в бою, наши отношения вряд ли когда-нибудь утрясутся окончательно. А потому лучше действовать постепенно и начать сейчас, пока я еще не представляю для него угрозы и он чувствует себя в безопасности.

Наверное такой переход от разговора о безопасности будет странным, но, приблизившись к повороту коридора, за которым были мои живые спутники, я, взревев как можно более угрожающе, бросился вперед на полной скорости.