Костёр чужих желаний (СИ)

Неожиданно неприятное лицо. Девушке показалось, что он находится на грани слабо контролируемого бешенства. Того гляди сорвётся и начнёт все кругом разносить в духе Дана.

— Не понимаешь, да? — ухмыльнулся он как-то криво. — Самое страшное — это скука, Арха. Ты все уже видел и не по одному разу. Ты все знаешь, ты в любой ситуации можешь предугадать, как все пойдёт дальше. Ты знаешь, что тебе скажут ещё до того, как твой собеседник до самой мысли додумается. Ты все пробовал.

— Разве можно попробовать… все?

— Можно. За семьсот лет — можно. Что может принести удовольствие? Еда, вино, секс? Все успело не только надоесть, но и опротиветь. Книги? Ты знаешь, чем она закончится уже с первых строчек. Есть только скука. Кругом — только скука. Он не разговаривает с нами не потому, что не хочет. Нам ему сказать нечего, понимаешь? Мы его не интересуем. От этого одно спасение — созидание, творение чего-то нового. Как у Схары. Наверное, только творец не может до конца насытиться жизнью. Если это жизнь, конечно. Мы её тоже не интересуем.

— Пойдём отсюда, а? — Арха сама не ожидала, что получится так жалобно.

Рыжий кивнул и, не убирая руку с плеча лекарки, направился к выходу.

Лесной воздух, когда они выбрались, наконец, из этого дома, ведунье показался пьяным, как вино — даже голова немного закружилась. Девушке мерещилось, что они действительно выкарабкались то ли из склепа, то ли из подземелья. Даже Тхия отпустило. Лекарка заметила, как он перестал сжимать зубы.

— Кстати, это не только очень долгая жизнь, — сказал он, подсаживая Арху на своего конягу, — это ещё и та самая вечная любовь, который вы, девушки, так бредите. Они больше пяти веков вместе. Нравится?

Рыжий улыбнулся, как будто хотел смягчить свои слова. У него не получилось. Ведунью передёрнуло. Извращение все это было какое-то. Нечто сродни некрофилии. Теперь она прекрасно понимала, почему грахи так боятся эту парочку. Лекарка решила, что, пожалуй, она будет бояться с ними за компанию.

— Ты знаешь, может быть, конечно, я слышу исключительно то, что мне интересно, а не то, что надо. Но, по-моему, дело тут не в скуке, — Арха решилась подать голос только тогда, когда они, несколько поспешно, выбрались на лесную дорогу.

— А в чем? — насмешливо поинтересовался арифед — так взрослые обращаются к детям, которые сообщают, что знают решение Очень Взрослых Проблем.

— В отсутствие смысла.

Ведунья решила не дуться, а высказать-таки пришедшую ей на ум мысль. Тем более что обижаться на демонов было делом заведомо бесполезным. С тем же успехом можно обидеться на косяк, на который лбом в темноте налетел.

— А это не одно и то же?

— Нет, — уверенно мотнула головой лекарка. — Смысл всегда найти можно. Он же только от тебя зависит. Тхия, я не верю, что можно все перепробовать. Нет, наверное, из того, что есть сейчас, и можно. Но тогда надо придумать что-то новое.

— Например? — он приподнял брови, но уже без прежней иронии.

— Ну, например, тебе нравится возиться со студентами. То есть, учить, — Арха соображала на ходу, чтобы такого умного сказать, потому что никаких заготовок у неё, естественно, не было. — А когда тебе надоедят студенты можно, допустим, начать воспитывать… О! Детей с улицы, — лекарке вдруг неожиданно, но очень вовремя вспомнилась Ируш. — Надоедят они — займись устройством судеб сирот. Или организуй школу исключительно для одарённых.

— Это все одно и то же, — протянул рыжий.

Но над её словами явно задумался.

— Не-а, — не согласилась Арха, — вот это как раз не одно и то же. И очень близко к тому самому созиданию. Как те же картины. Только картины отдачи не дают, они неживые. А дети — живые. Конечно, ты будешь знать, что он скажет или что сделает. И ты точно будешь уверен, как именно его жизнь сложится… Но лично мне кажется — невозможно предсказать, что завтра Тьма подкинет. Недаром же говорят, что она смеётся над теми, кто планы строит. Но если, конечно, думать, что ты тут самый умный и прозорливый, то — да, только в окно пялиться и остаётся.

— В кого ты у нас такая умная?

— В бабушку, — уверенно ответила ведунья. — Ты прости за такие сравнения, лордов недостойные. Но была у нас в деревне одна баба. Жила как все, не лучше, но и не хуже других. Только постоянно твердила, что она самая несчастная. И это у неё плохо, и то. И муж — козел, и дети — оболтусы, и корова молока мало даёт. И знаешь что? Муж у неё от такой весёлой жизни запил, да по соседкам пошёл. Естественно, ему уже не до хозяйства было. Дети свинтили кто куда, только чтоб от маменьки подальше. Корова сдохла, и даже собака убежала. И она действительно стала самой несчастной на деревне. Понимаешь, на что я намекаю?

— Ну, я вроде не самый глупый демон в империи, — улыбнулся Тхия.

По-настоящему улыбнулся.

— Вот! Слушай умную ведунью, — удовлетворённо подвела итог девушка, довольно закутываясь в плащ и используя грудь демона как вполне удобную лежанку.

«Умная то умная, — ехидно фыркнул внутренний голос. — Может, тогда себе такое же умное посоветуешь, а? Рецептик то того… универсальный!».