Костюм надувной женщины

— Она у тебя вообще суровая женщина.

— Да. Лучше у нее на пути не оказываться.

— Вся в папашу.

— Почему в папашу?

— Как почему? Лаврик самый суровый пахан среди авторитетов. Если что не по его, сразу башку сносит и все дела.

— Ах, ты это имел в виду. А сам ты что не таков?

— Конечно нет. Я человек мягкий, деликатный.

— Ладно врать! Деликатный. Как бы ты таким крутым стал при своей мягкости?

— Крутизна, она больше ума требует и отчаянной храбрости.

Так они перебрасывались шариком и ничего не значащими фразами. Вера дремала. Вошел Орех и громко сказал:

— Слышь, Багажник, мы с братанами все перерыли. Ее нигде нет. Во всяком случае в доме. Лаврентий твой что-то напутал.

Марина сразу насторожилась.

— Кого ее? — прищурив глаза, спросила она. — У вас тут еще одна женщина спрятана? И она что сбежала? Да ты развратник, Петр Петрович!

Орех осклабился:

— Какая баба? Да нет, это картина.

— Заткнись, идиот! — закричал на него Багажник. — Тебя не учили что ли пасть закрытой держать?

— Чего пасть то? Я ничего такого не сказал. Подумаешь. Я ведь чего хотел сказать. Тут ведь кроме Лаврентия еще Свят с Казбеком побывали. Так Свят ее и спер! Он же на них помешан. Весь дом ими обвешал и молится на них. Точно говорю. Свята это рук дело. Казбеку картины на фиг не нужны. Ему живых телок подавай.

— Ладно, ступай! — досадливо махнул на него рукой Багажник. — Может быть и Свят. Леший их знает. Что-то все с ума посходили с этими картинами. Давай, Марина, твоя подача.

— Я устала. Поиграй лучше с Верой. Она проснулась. Только учти, она в эту игру еще ни разу не играла, так что ты ее сначала обучи.

— С огромным удовольствием! — Багажник просто расцвел от такой перспективы. — Давай, Вера, подходи к столу и бери ракетку. Правила просты.

Багажник стал объяснять Вере правила игры и показывать, как правильно держать ракетку, как бить, как принимать, а Марина села на диван и задумалась. То, что она сейчас услышала сбило ее с толку. Надо было переварить новую информацию.

Вере в теннис играть понравилось. Уже через десять минут она вполне сносно научилась играть, а через полчаса уже стала удивлять своего учителя.

— Верочка, да ты просто чудо! — несколько раз с восхищением вскрикивал Багажник, когда пропускал удары. — У меня еще никогда не было такой ученицы.

— А у тебя были ученицы? — с некоторым ехидством спросила Вера. — Чему это ты их интересно учил?

— В основном я учил быть преданными мне.

— Ну и как успехи? Многих обучил верности?

— Многих.

— И как это ты их обучал? Как собак что ли?

— Ну к чему такая грубость? Я многих женщин заставил себя полюбить, но сам полюбить так никого и не сумел. Вот в чем беда. Мое сердце все еще свободно. И я уже отчаялся… А ты замужем?

— Была.

— И что же, развелась?

— Нет, моего мужа убили.

— Понятно, — со скорбным видом покачал головой Багажник. — Да, такова наша жизнь. Убивают не только нас, но и наших близких. Как же я ему завидую!

— Кому?

— Твоему мужу. Он обладал бесценным сокровищем. Вера, тебе кто-нибудь говорил, что ты чудо? — Багажник бросил игру, кинул ракетку на стол, подбежал к Вере и схватил ее за руки.

Вот этого ему не следовало делать. Сработала армейская привычка. Вера машинально перехватила руки своего воздыхателя, нырнула ему под мышку, и громко припечатала его к столу грудью и лицом. От неожиданности Марина вскочила с дивана. Тут же вбежал с пистолетом в вытянутых руках Орех. Лицо у него было наполнено ужасом.

— Назад! — истошно завопил он, направляя пистолет поочередно то на Марину, то на Веру. Затем его выбор остановился все-таки на Вере. — Отпусти его! Слышь? Или я тебя сейчас…

Щелкнул предохранитель.

Вера смутилась. Она вовсе не собиралась так поступать с Багажником. Все вышло как-то само собой. Уж больно он резко подбежал к ней, а на резкие движения у Веры была всегда одинаковая реакция.

— Простите, Петр Петрович, — пробормотала она и отпустила несчастного Багажника. — Я не хотела.

Багажник выпрямился, посмотрел на Веру, затем накинулся на Ореха:

— Ну че ты опять дергаешься? Че дергаешься? Психованный что ли? Не видишь, мы разговариваем? Вали отсюда и пока не позовут, не дергайся.

Орех надулся и вышел с лицом глубоко оскорбленного человека. Марина снова села на диван. Багажник поправил на себе тенниску, поддернул трусы, привел в порядок сбитую прическу и улыбнулся:

— Кажется мы перешли на ты. Что же ты опять, Петр Петрович, извините.

— Извините, — повторила Вера и тоже улыбнулась. — То есть, извини.

— А ты оказывается не только в теннис хорошо играешь. Чем владеешь? Карате, айкидо?

— Унибос, боевое самбо и стиль Кадочникова, — скромно потупилась Вера.

— Круто, — чмокнул губами от удивления Багажник. — А я тут расхвастался. Каратист! Чемпион! Боксер. Тут такие амазонки рядом со мной. А ты, Марина, тоже машина для убийства?

— Нет, вот я как раз владею карате, дзюдо и айкидо. Дочери Крестного отца должны уметь за себя постоять.

— Как бы я хотел, чтобы у меня были такие дочери! — искренне произнес Багажник. — Знаете, я просто начал завидовать Лаврентию Павловичу. Что, пройдем в бассейн?