Костная мука

… Как оказалось, Алекс Хирт действительно очень неплохо ориентировался в Питере. У Михаила даже создалось впечатление, что Алекс каждый день ездит этой дорогой — так уверено и спокойно тот вел машину, при этом еще успевая о чем-то переговариваться с братом.

Михаилу пришлось всего лишь указать дом и наиболее удобный подъездной путь. На этом его лоцманство и ограничилось.

Автомобиль с математической точностью был припаркован на очень неудобном пяточке в двадцати метрах от указанного Михаилом парадного.

— Мы ждем здесь, ты идешь к себе за вещами, — Алекс заглушил двигатель и тут же закурил.

— Да не вопрос…

Михаил выбрался из машины, зацепившись ногой за порожек и чуть не растянувшись на асфальте. Выругавшись про себя, молодой человек направился в сторону своего парадного.

— Миха, погоди! Я с тобой схожу! — хлопнула дверь с другой стороны машины.

Толстяк не пожелал оставаться в обществе немцев. Михаил выругался во второй раз. Вот что-что, а оставаться один на один с этим неприятным типом Перевозову совсем не улыбалось. Но похоже, сейчас от его желания ничего не зависело, так как Константин был полон решимости выступить в качестве почетного эскорта.

— Какой этаж-то? — уже в парадном спросил Константин.

— Четвертый, но пойдем пешком, у меня на этаже лифт не останавливается, мы с соседями за него не платим, — неожиданно для себя самого соврал Михаил.

Вид обильно покрывшегося испариной Кости говорил о том, что подъем на четвертый этаж для него не станет легкой прогулкой.

Миша самодовольно оскалился — да, мелочно, да, как-то по-детски, но, черт побери, как же приятно! Как приятно сделать гадость этому гадостному человечку!

— Слушай, а что ты по поводу этих фрицев думаешь-то? — уже после двух пролетов у толстяка появилась отдышка.

— А что такое? — Михаил даже не стал оборачиваться в сторону пыхтящего позади Кости. — Типичные бюргеры…

— Да мутные они какие=то, — на выдохе произнес толстяк. — Какую-то байду всю дорогу обсуждали — памятник какой-то вроде собрались потом искать.

— А ты что, немецкий знаешь?

— Ага, шпрехаю трохи, — толстяк перевел дух на очередной лестничной площадке. — Я тебе говорю, что-то тут не так. Ладно, я понимаю, реликвия семейная, память о деде, но не такие же деньги за такие вещи платить!

— Да откуда ты знаешь, что они считают деньгами, а что нет, — раздраженно ответил Михаил. — Может для них это вообще копейки?

— Ну, может быть, может быть! Но я тебе говорю, что-то тут не так… Миха, а что если нам с ними поторговаться еще? Что скажешь? Ведь если они с ходу такую сумму предложили, то наверняка могут предложить и еще больше!

Михаил обернулся:

— Слушай, давай уже не будем играть в игры непонятные. Отдадим то, что у нас просят, и разойдемся как в море корабли. Мне от всего этого уже не по себе…

Сама идея о торге Перевозову не показалась лишенной смысла, но вслух он этого решил не озвучивать. Ему и на самом деле хотелось поскорее решить все это дело.

— Подожди меня тут, — приказным тоном остановил он Константина, как только подошел к своей двери. Он не намеревался впускать в свой дом человека, от которого за метр разило потом.

Толстяк что-то хотел возразить, но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Правда, долго ждать тому не пришлось. Михаил появился буквально через минуту с маленькой наплечной сумкой.

— Взял? Дай посмотреть, — Костя попытался протянуть руки к сумке, но его попытка была сразу же пресечена.

— В машине посмотришь. Пошли уже…

Перевозов проворно проскочил мимо толстяка и побежал вниз по лестнице, по привычке перепрыгивая через две-три ступени, чем вызвал у Константина очередной горестный вздох.

Первое, что на улице бросилось Михаилу в глаза — темно-синий седан, остановившийся прямо напротив парадного. Никто из соседей себе подобных вольностей не позволял. Да и гости, зная царящие во дворе порядки, вели себя в этом плане вполне корректно. Минимум, что грозило наглецу, дерзнувшему своим автомобилем перекрыть парадное, — это прижатая камнем к капоту бумажка-предупреждение. А как максимум… Могли тем же камнем и в лобовое стекло запустить. Да мало ли…

Как раз в момент, когда Михаил выскочил из подъезда, нарочно не придержав дверь, из машины вышли двое мужчин средних лет. Чувствовались в них вальяжность и высокомерие. Дорогие, идеально подогнанные под фигуры, костюмы только подчеркивали нетривиальность этих господ. Михаил не любил таких людей.

— Перевозов? Михаил Владимирович? — вопрос одного из чужаков показался ой как некстати.

За спиной послышался писк электронного замка.

— Ты мог дверь придержать?! Да я чуть нос себе не разбил! Ты это специально сделал, да? — взревел на весь двор Константин.

— Да, это я. А в чем собственно дело? — Перевозов постарался придать своему голосу максимум спокойствия. На вопли толстяка ему в этот момент было решительно наплевать. Да тот и сам, увидев солидного вида мужчин, мгновенно затих.