Я озадаченно поднял бровь, ожидая пояснений. Азара поспешила добавить:
— В общем… Как ты знаешь, магия и Мрак изменяют именно энергетическое тело, а не физическое, хоть они и неразрывно связаны. Если магу пронзить грудь, то его ядро не разрушится.
— Мне кажется, если магу пронзить грудь, он просто умрёт, — улыбнулся я.
— Ты понял, о чём я говорю, — буркнула она. — И дай мне закончить! Я веду к тому, что энергетические каналы всегда при тебе. Даже при потере конечности они никуда не деваются. Когда ты исцелил свою руку, ты направил энергию по проторённой дорожке, понимаешь? Теперь же придётся направить энергию за пределы тела. Обычную магию можно преобразовать и выплеснуть, а тут же всё сложнее.
— Вот оно что… — задумчиво сказал я. — Погоди, а если я сумею направить Мрак в тело обычного человека, то смогу сделать из него мракотворца? Ну, со временем.
— С чего ты взял?
— Мрак ведь прокладывает в теле свои каналы. Постепенно, шаг за шагом.
— Ты путаешь причину и следствие, — покачала головой Азара. — Ты мракотворец не из-за того, что в тебя случайно попал Мрак, а потому, что именно ты притянул его в себя. Вы, мракотворцы, унаследовали от древних нечто особенное, что и притягивает эту энергию. В любом другом существе Мрак не построит свои пути.
— То есть с другим человеком ничего не случится? — уточнил я.
— Может, его наполнит сила на жалкий миг, не знаю, — сказала она, пожав плечами. — Поток ему всё равно недоступен.
— Тогда плохого исхода отрицать нельзя.
— Поэтому я и принесла Грошика.
— Успела дать имя подопытному, который, возможно, умрёт…
— Пробуй уже.
Несколько глубоких вздохов, и я погрузился в нужное состояние. Мрак, как обычно, бушевал, окутывая меня своей энергией. Я направил палец в зад Грошика и сосредоточился. Я чувствовал, как энергия бурлит во мне, но ничего не происходило.
— Ты пробуешь? — нетерпеливо спросила Азара.
— Разве не видно? — стараясь не отвлекаться, ответил я.
— Хотя бы коснись его.
— Он не испугается?
Она театрально закатила глаза, и я прижал палец прямо к тому месту, откуда должен был торчать хвост. Грошик дёрнулся, но не убежал, продолжая поедать свой хлеб.
Как я ни пытался, реакции не было. Отчаявшись, я даже надрезал палец и убедился, что по-прежнему могу исцелять себя.
— Не знаю, — развёл руками я после очередной неудачи. — Я направляю энергию, но будто в скалу упираюсь. Почему она не идёт дальше?
— Ты меня спрашиваешь?
— А кого ещё спрашивать? Ты же мой мастер, а не наоборот!
Азара смущённо почесала нос и отвела взгляд.
— Я могу написать брату, чтобы он расспросил опытных мракотворцев, — сказала она, глядя в окно. — Правда, не уверена, что это поможет. Вряд ли они знают больше моего.
— Не понимаю, — нахмурился я. — Я же чувствую Мрак, он повсюду, окутывает меня со всех сторон. Его здесь в избытке. Должен быть способ…
Я осёкся на полуслове, поражённый внезапной догадкой.
— Что? — встрепенулась Азара. — Ты что-то понял?
— А если древние направляли энергию не через себя, а напрямую? — медленно проговорил я, обдумывая эту мысль.
— То есть?
— Мрак не требует преобразования, — пояснил я. — Значит, достаточно указать ему путь и цель, используя волю мага.
— Управлять им вне тела?.. — В голосе Азары слышалось сомнение. — Думаешь, получится?
— Сейчас и узнаем.
Я закрыл глаза и сосредоточился, пытаясь направить энергию Мрака в маленького зверька напрямую. Однако обуздать эту мощную, хаотичную лавину оказалось непросто. Я чувствовал, как энергия обволакивает меня, но никак не мог подчинить её своей воле. Это напоминало отчаянную попытку голыми руками покорить горную реку, несущуюся вперёд с неудержимой силой… Невольно я вспомнил, как в детстве любил играть с водой на берегу ручья.
И тут меня осенило.
Вместо того, чтобы пытаться обуздать и направить всю мощь Мрака разом, я мысленно выделил из него маленький ручеёк. Это было похоже на то, как если бы я подставил ладонь под поток воды и аккуратно направил тонкую струйку в нужное место. Мрак, казалось, подчинился моей воле, когда я сфокусировался на этой малой толике его силы. Я начал осторожно направлять энергию Мрака туда, куда мне было нужно, словно художник, который не пытается закрасить весь холст одним мазком, а терпеливо и точно наносит мелкие штрихи.
Грошик перестал грызть хлебную корку и настороженно навострил уши, явно что-то почуяв. Понимая, что нужно делать дальше, я не просто указал энергии путь, но и вложил в неё своё намерение — исцелить утраченный хвост.
Поначалу казалось, что ничего не происходит, но затем на месте отсутствующего хвоста начал проступать едва заметный бугорок. Миллиметр за миллиметром формировалась новая плоть, а Грошик, словно не замечая чудесной метаморфозы, невозмутимо вернулся к своему кусочку хлеба. Наконец, хвост полностью отрос, став таким, каким и должен быть.