Костотряс

Он смерил ее оценивающим взглядом из-под клочковатых бровей, не переставая посасывать мундштук:

— На этой стороне острова задавать такие вопросы без толку, миссис.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что вам нужно вон туда. — И он указал трубкой на истоптанную грязную тропинку, исчезавшую за деревьями. — Пройдете до самого конца. Может, там на ваш вопрос и ответят.

Она замерла в нерешительности, придерживая ремень сумки, — захотелось за что-нибудь схватиться. От воздушной пристани готовился отчалить еще один дирижабль, а над площадкой тем временем завис другой, только что прибывший. На боку у него была краской выведена надпись. Неожиданно для себя Брайар поняла, что это название компании, а не корабля.

— Мэм, — окликнул ее старик.

Брайар обернулась к нему и случайно заметила, как взгляд незнакомца оторвался от пряжки ее ремня и лишь тогда встретился с ее взглядом.

— Остров не особенно велик, — продолжил он. — Вам потребуется не так уж много времени, чтобы добраться до места, где… делаются другие дела, если вы как раз его и разыскиваете.

Оглядев еще разок неказистую дорожку, она поблагодарила его и добавила:

— Вы очень добры.

— Нет, — отозвался он, — но стараюсь быть честным по мере сил.

Рядом выкрикнули какое-то имя. Человек в фуражке помахал рукой и кивнул. Брайар снова уставилась на тропинку и подметила, что по ней никто не ходит.

Так и не решив для себя, что уместнее — уверенная беспечность или нарочитая скрытность, она совместила оба подхода в одном и потихоньку взобралась на соседний пригорок, а оттуда уже вышла на указанный путь.

Тропа заросла травой и изобиловала глубокими рытвинами. Ступая с кочки на кочку, где посуше, Брайар запетляла между деревьями, и причал остался позади. В лесу она никогда не чувствовала себя уютно, ибо родилась и выросла в городе. Среди встающих сплошной стеной стволов и зарослей кустарника ее охватывало беспокойство, словно она была маленькой девочкой, а в ее сказке водились волки.

Она шла и шла, спотыкаясь и увязая каблуками в густой грязи. Пригорки чередовались с низинами. Чем дальше, тем просторнее и легче становился путь, однако никаких людей ей по-прежнему не встречалось.

— Так ведь еще рано, — сказала она самой себе.

В сердце острова деревья были выше и росли гуще… и потому-то Брайар не поняла, что второй воздушный порт прямо перед ней, пока не забрела чуть ли не в самую его середину.

Она остановилась как вкопанная и поспешила вернуться на тропинку, но тут же стало ясно, что здесь-то тропинка и кончается. И что у нее появилась компания.

На краю полянки устроили перекур трое дюжих аэронавтов. Теперь они дружно позабыли про трубки и уставились на Брайар. Она совершенно не представляла, как быть дальше, но решила не показывать виду и с самой равнодушной миной принялась разглядывать пестреющие дирижабли и притихшую, удивленную троицу.

В основном суда были пришвартованы к деревьям — совсем как лошадки на привязи. Толщины стволов вполне хватало, чтобы выдерживать нагрузку, и, хотя вокруг то и дело что-то потрескивало и поскрипывало, все дирижабли благополучно оставались на месте. Они мало походили на лощеных однотипных собратьев из главного порта. Очевидно, их не столько построили, сколько склепали из останков других дирижаблей, более крупных и прочных.

Курильщик, стоявший ближе всех к судам, был невысок ростом и в целом походил на рабочих, с которыми Брайар трудилась на заводе: бледен, грязноват, одежда висит мешком, поверх одежды — кожаный фартук, а из карманов торчат рукавицы из того же материала.

В середке стоял мулат с длинными волосами, заплетенными в тугие косички и перехваченными на затылке шарфом. На нем был рыбацкий свитер с высоким воротом, складки которого исчезали под густой темной бородой. В сравнении с ним и коротышкой третий аэронавт, черный как уголь негр в ослепительно-синем кителе с блестящими медными пуговицами, казался почти что щеголем. От уголка его рта отходил розовый шрам, не доставая немного до уха, щедро увешанного золотыми колечками. И колечки эти забренчали, когда владелец их разразился смехом при виде Брайар.

Из нутряного, зычного рокотания возник раскатистый, во всю утробу, хохот, к которому не замедлили присоединиться и остальные трубокуры.

— Эй, дамочка, — позвал чернокожий, перехватив наконец вдох-другой. Его акцент намекал на края, лежавшие далеко на юге, за горами. — Заблудились?

Подождав, пока всеобщее веселье пошло на убыль, она сказала:

— Нет.

— Ах вот как? — поднял бровь мужчина. — Стало быть, вы оказались в Кэнтерфакс-Мэре с некой целью? Что-то и не припомню, когда мы в последний раз видели в нашем кругу даму вроде вас.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Брайар.

Пухлые губы сморщились, и негр пожал плечами:

— Да то лишь, что у вас вид человека, готового к особого рода делам. Так чего же вам понадобилось в нашей скромной, всеми забытой гавани? Теперь-то мне ясно: у вас что-то есть на уме.

— Мне нужно на дирижабль. Я ищу своего сына. Можете чем-нибудь помочь?