Костры амбиций

Рафаэль бросил на него свирепый взгляд и махнул рукой, дескать, не суйся. Фэллоу изумился. Потом рассердился. Ему тоже ни к чему возиться тут с умирающим стариком, однако этот заносчивый коротышка мэтр оскорбил его. Так что теперь он всецело на стороне Раскина. Фэллоу встал на колени, распрямил Раскину ноги. Распустил на нем галстук и раскрыл ворот рубашки, оторвав верхнюю пуговицу. Расстегнул пряжку ремня и, раздернув молнию на брюках, хотел было отлепить рубашку от тела, но она туго обмоталась — видимо, закрутилась, когда он падал.

— Что с ним? Подавился? Задыхается? Дайте проведу ему маневр Хаймлиха!

Фэллоу поднял глаза. Над ним стоял крупный цветущий дядька, огромный янки-тяжеловоз. Из посетителей, видимо.

— По-моему у него сердечный приступ, — сказал Фэллоу.

— Это всегда так кажется, если кто подавился, — возразил мужчина. — Ну-ка, дайте проведу ему маневр Хаймлиха!

Рафаэль, воздев руки, попробовал его спровадить. Но мужчина его отодвинул и встал возле Раскина на колени.

— Маневр Хаймлиха! Маневр Хаймлиха! — повторял он. — Немедленно маневр Хаймлиха! — Эти слова звучали как воинская команда. Просунув руки Раскину под мышки, он ухитрился перевести его в сидячее положение, после чего обхватил сзади вокруг грудной клетки. Стиснул Раскину ребра, потерял равновесие, и они оба повалились на пол. Со стороны казалось, что они борются. Фэллоу все еще стоял на коленях. А проводник маневра Хаймлиха встал и, держась за нос, из которого капала кровь, нетвердыми шагами удалился. Своими потугами он преуспел главным образом в том, что задрал на Раскине рубашку и нижнюю сорочку, открыв на всеобщее обозрение массивное голое стариковское брюхо.

Фэллоу начал было вставать, но почувствовал на своем плече какую-то тяжесть. На плечо оперлась женщина с соседнего столика, пытаясь протиснуться мимо. Он поглядел ей в лицо. Застывшая маска ужаса. Женщина так напирала, будто спешит на последний поезд из Барселоны. Нечаянно она наступила Раскину на руку. Глянула вниз и опять взлаяла: «Ааааоооов!» Сделала два шага в сторону. Подняла взгляд к потолку. И начала медленно поворачиваться. Тут в глазах у Фэллоу зарябило от быстроты движений. Рафаэль. Он метнулся к столу мадам Такайя, схватил стул и подставил его женщине как раз в тот миг, когда у нее подкосились ноги. И вот она уже в обмороке, безжизненно развалилась на стуле, свесив одну руку через спинку.

Фэллоу встал и, переступив через тело Раскина, оказался между Раскином и столом, который готовили к приходу мадам Такайя. Тело Раскина, распростертое, лежало поперек прохода как огромный выброшенный на берег белый кит. Рафаэль стоял в двух шагах и разговаривал с телохранителем-азиатом, у которого из уха торчал шнур. Оба поглядывали на дверь. Фэллоу слышал, как они повторяют: «Мадам Такайя Мадам Такайя Мадам Такайя».

Ну и подлец же этот коротышка!

— Что вы собираетесь делать? — грозно спросил Фэллоу.

— Мсье, — сердито отозвался Рафаэль, — мы вызвать полицию. Приедет «скорая помочь», Больше я ничего сделать не могу. Больше вы ничего сделать не можете.