Костры из лаванды и лжи

Остаток дня Женя провела за составлением отчёта, но не того, что обычно писала мсье де Гизу. В этот раз курсор мигал, отмеряя всю её французскую жизнь. Она словно писала дневник своего недавнего прошлого, обозначая даты и все странные, мистические происшествия, что произошли с ней в отеле, начиная с ночи приезда. События оживали в памяти яркими пятнами. Выплескивать их в документ ноутбука в тишине и покое оказалось гораздо проще, чем сидя в кабинете под пристальным взглядом мсье Салазара.

Кристиан понимающе оставил её одну, а сам ушёл вниз, в свой магазин. И лишь изредка пищал телефон – по большей части Макс слал напоминания:

«А помнишь, как кто-то шумел в твоей комнате, когда ты принимала ванну? Не забыла это указать?»

«Написала, ага».

«Как Люк ночью кости выкапывал на кладбище, добавила? Ты его ещё за зомби приняла».

«Точно!»

Женя стала набирать текст, но слова давались всё труднее и труднее, а потом пальцы и вовсе застыли над клавиатурой.

«Люк хоть и странный парень, но он, пожалуй, единственный, кто меня ни в чём ни разу не упрекнул. Даже сегодня, когда я звонила на ресепшен, ни единого вопроса про пожар не задал, в отличие от той же Аннет. Лишь спросил про здоровье, и всё. Нет, про него писать не буду. – Женя стёрла из файла эпизод с кладбищем. – Разве что про мышей можно указать. Он ведь их и вправду унёс. Зато подтвердит, что трупики грызунов действительно были и это не моя больная выдумка».

«И ещё напиши, как Элен тебя в подвале заперла! – прилетело очередное сообщение от Макса. – Пусть и не мистика, но вдруг этой овце где-то аукнется!»

– А вот это с удовольствием! – хмыкнула Женя вслух и с удвоенным рвением застучала по клавишам.

Телефон снова издал трель, принимая входящее сообщение.

«Да пишу я про Элен, пишу!»

Но на экране светилось неожиданное:

«Ты деньги-то получила?»

Она тут же набрала номер Макса.

– Так это ты? Ты перевёл деньги?!

– Значит, всё дошло. Отлично!

– Макс, ну зачем ты?

– А что? – отозвался друг. – Ты ж без работы теперь. Жить на что-то надо. Не на шее же у брата сидеть. Нет, он, конечно, нормальный мужик, на улицу голой не выгонит. Но когда свои деньги есть – оно как-то спокойнее, согласись.

– Если свои, то да. А не твои. Не стоило так тратиться. Я сейчас же всё перешлю обратно!

– Жень, спокойно. Я всё правильно сказал. Это твои деньги.

– Я не понимаю…

– Ну ты же мне делала переводы. Для дяди. Короче, мы с Лизкой подумали и решили – шиш с маслом ведьмаку твоему.

– Что?! Макс!!!

– А ничего! Пусть сам себя обеспечивает. Не маленький. Лиза ему мозги хорошо вправила, заставила раскручивать личный бренд. Реклама – двигатель торговли, знаешь ли.

– А дядя Костя что?

– Да нормально с ним всё. Дела в гору пошли. Лизка же на маркетолога учится, ей ведьмака твоего за практику засчитали, прикинь. В общем, я планировал тебе на Новый год подарок сделать. Там побольше бы скопилось. Но сейчас тебе нужнее. Так что вот.

Женя попыталась было отругать Макса за самоуправство, но ему абсолютно не было стыдно за свой поступок. В мысли тут же пробрался дядя Костя, весь похудевший, чумазый и ободранный, сидящий на коробке в переходе и тасующий потрёпанную колоду карт:

«Погадать на суженого, красавица? Не проходи мимо, всего сто рублей за расклад…»

Женя тряхнула головой, отгоняя непрошеные фантазии.

Телефон вновь разразился звонком – на этот раз о ней опять вспомнил мсье Роше, на сообщение которого она так и не ответила. Подрагивающими пальцами она отклонила вызов. Через минуту Эдуар позвонил снова.

– Да хватит! – выкрикнула она. – Тут вам что, телефонная станция? Сколько можно названивать!

Но, очевидно, не в его характере было отступать, так что он продолжил писать сообщения в мессенджере:

«Перезвони!»

«Нет», – мысленно ответила она.

«Эжени, пожалуйста, это важно».

И чуть позже ещё одно:

«Эжени, не глупи. Я же вижу, что ты читаешь мои сообщения!»

На этом попытки с ней связаться закончились, и Женя наконец вздохнула с облегчением, потому что знала – не рыдать в трубку не получится. А оправдываться… что толку с её слов? Со стороны версия Моник была гораздо логичнее и убедительнее.

«Я сама призналась Эдуару в своих проблемах с психикой. Что теперь переливать из пустого в порожнее? Лучше пусть инспектор разбирается во всём. Это его работа, в конце концов».