Костры из лаванды и лжи

Молчание затягивалось, Женины щёки наливались огнём, но наконец Моник смилостивилась:

– Эжени, позволь представить тебе мсье де Гиза, управляющего нашим музеем.

– Доброе утро, красавица, – снова просиял мужчина яркой белозубой улыбкой.

Затем он наклонился к Моник, и они обменялись классическим французским приветствием – расцеловали друг друга в щеки. Женя смутилась ещё больше, но выдавила робкое:

– Здравствуйте.

– Это Эжени, – представила её Моник. – Твоя новая подопечная.

– Моя? – искренне удивился мсье де Гиз.

– Твоя, твоя. Ты же искал архивариуса. «Ру дю дестан» прислали её.

– Вот как…

Он отодвинул для Жени стул, приглашая вновь присесть к столу. Сам устроился рядом. Расторопная официантка подала ему кофе. Маленькая фарфоровая чашка тут же утонула в его здоровенной ладони. А Женя ощутила себя ёжиком в тумане, что сидел рядом с огромным медведем. И туман в данном случае был не просто фигурой речи – в воздухе и правда повисла какая-то напряжённая неопределенность.

– Фабри2с в чём дело? – полюбопытствовала Моник. – Что случилось?

– Не может быть, чтоб всё решилось так быстро… Я же звонил в агентство в среду, кандидатов на эту должность не было.

– Ну а теперь появились. «Ру дю дестан» обязательства выполнили. Я с утра отправила им подтверждение.

– Моник, рыбка моя, ты и без того слишком много работаешь. Оставь дела музея мне.

Мадам Бланшар чуть нахмурилась.

– Ты не появлялся несколько дней.

– Открытие галереи в Марселе немного затянулось, – произнёс он, отпивая кофе.

– У тебя всегда так. Впрочем, это не важно. Но я не понимаю, в чём проблема? Эжени специально прилетела из России.

Женя удостоилась внимательного взгляда и множества вопросов про Самару, Эрмитаж, медведей и балалайки. Но вот чего за столом не обсуждали, так это новые обязанности Жени. А сама она спросить об этом так и не осмелилась.

Завтрак закончился радушным предложением полюбоваться прекрасным парком, что располагался с восточной стороны замка. По дороге из «цветочной гостиной» управляющие дали ей подробные указания, как пройти к нужному выходу, а сами скрылись за дверью одного из кабинетов. Женя растерянно смотрела им вслед. Не таким она себе представляла знакомство с новым начальством.

Нервно теребя пуговицу на блузке, она всё же решилась на отвратительный поступок.

«Парк никуда не денется. Моя судьба мне важнее…»

Она осмотрелась по сторонам, сняла босоножки и босиком подкралась к двери. Можно было даже не прикладывать ухо, голоса и так были отчётливо слышны.

– Какой смысл брать Элен на лето, – возмущалась Моник. – Вот же квалифицированный сотрудник, подобранный профессиональным бюро. Зачем тащить сюда посторонних девиц?

– Элен – внучка мадам Бовье. Я пообещал старушке…

«Что обещал? Что за Элен?»

У Жени внутри всё похолодело.

– Пообещал? Как можно было?! – в голосе Моник сквозило негодование, с которым Женя была абсолютно согласна. – Пора запретить тебе ходить на эти ваши культурные тусовки для бомонда. После них тебя постоянно посещают «гениальные» идеи. Бред какой-то… Фабрис! Ты же должен понимать, что лето пройдёт, Элен вернётся к учёбе.

– И что? Работа во время каникул – нормальная практика. Ближе к осени объявим о новом наборе на стажировку…

– И снова будем растрачивать бюджет на кадровые агентства и поиск архивариуса, – гневно парировала Моник.

– Мсье Роше может себе это позволить.

– И кстати о нём. Если Элен из университета Экс-ан-Прованса, то понятно, ради чего это всё затеяно. Эти студентки гроздьями вешаются на Эду2. А я такого в своём отеле не потерплю.

– Мышка моя, отель вовсе не твой. И работать Элен будет у меня в музее.

– А как быть с Эжени?

«Вот именно, дьявольский коготь[21], как быть со мной?»

– Пусть возвращается к нам в сентябре.

«Что?!»

– Как у тебя всё просто. Ты её видел вообще? Она, похоже, последние евро потратила на дорогу. Даже чемодана нет…

Дальше по коридору что-то зашумело, заставив Женю вздрогнуть и отпрянуть от двери. Вовремя!

Из-за поворота вышел Люк с большой коробкой в руках. Он оглядел Женю сверху донизу, задержавшись взглядом на босых ступнях. Кровь бросилась ей в лицо, и Женя не придумала ничего лучше, как развернуться и позорно сбежать, в последний момент прихватив босоножки. От неловкости она мчалась, не разбирая дороги. И хоть стены, отделанные деревянными панелями, были всюду одинаковыми, но Жене удалось найти нужную дверь в свою башню. Перепрыгивая через две ступени мрачной винтовой лестницы, она взлетела на третий этаж и толкнула дверь комнаты. В нос ударил запах пыли и застоявшегося воздуха. Никаких светлых прованских интерьеров не было и в помине. В центре помещения меж ощетинившихся сломанных досок пола виднелись массивные деревянные балки. Пыль плясала в лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, оклеенные малярным скотчем. В углу, где должна была стоять кровать, сгрудились мешки со строительными смесями, бобины с кабелями и пиломатериалы.

«Вот чёрт!»

Женя попятилась.