Костры из лаванды и лжи

Перед остановкой неожиданно притормозил большой чёрный внедорожник, и она, испугавшись, прижала к груди сумочку и телефон. Дверь открылась.

– Садись! – бросил в её сторону Эдуар, оказавшийся за рулём, и на этот раз Женя не стала отказываться.

В салоне пахло чем-то сладковато-терпким. Окутавший их полумрак создавал иллюзию доверия и расслабленности, и Женя неожиданно ляпнула:

– А что, мадам китаянка тоже от ужина отказалась?

– Ревнуете, мадам Арно? – парировал Роше, не отводя взгляда от дороги.

– Вот ещё, – фыркнула Женя и отвернулась к окну.

Какое-то время ехали молча, но Эдуар вдруг спросил:

– Они удивительно похожи, не находите?

– Кто?

– Мадам Фурье и её сын.

– Откуда мне зна… – И тут наконец Женя поняла, кого ей напомнила эта высокая женщина. – Люк?!

Эдуар усмехнулся и кивнул.

– И действительно похожи, – не могла не согласиться Женя. – Но только внешне. Судя по всему, мадам увлечена азиатской культурой, в то время как Люк предпочитает Скандинавию.

– И откуда же такая осведомлённость?

– Я видела его татуировку…

Мсье Роше бросил резкий взгляд на Женю:

– И когда только успели? Парень из костюма своего похоронного не вылезает, постоянно в пиджаке ходит. И зимой, и летом.

«Ты тоже частенько в пиджаке, несмотря на жару. Странно, что сегодня позволил себе расслабиться», – она покосилась на его руки.

Короткий рукав светлого поло контрастировал со смуглой кожей. Эдуар крепко сжимал руль, так что ткань натянулась в районе бицепса, демонстрируя красивый рельеф плеча. Культуристом мсье Роше не был, однако в нём чувствовалась сила, которая уже была проверена на практике. Второй раз за день на Женю обрушились воспоминания о том, как он нёс её к отелю, как пахло от его рубашки, как билось его сердце под ладонью. Нахлынули внезапно и не вовремя. Щёки опалило жаром, и Женя поспешила отвернуться.

«Да сколько можно!»

– Я задал неудобный вопрос, мадам Арно? – сухо прозвучал голос Роше.

– Что? – не поняла она.

– Вы покраснели.

– А… я… просто…

– Должен вас предостеречь. Мадам Фурье весьма придирчива к пассиям сына.

В салоне воцарилось молчание, и только спустя пару минут Женя наконец осознала, к каким выводам пришёл Эдуар.

– Да нет же! Господи, не набиваюсь я в пассии к Люку! Я же вам говорила, что вообще не стремлюсь к отношениям.

– И какие же у вас тогда жизненные цели?

Женя начала с классических формулировок, что должна сперва встать на ноги, обрести независимость… А дальше её словно прорвало, и она, слово за слово, вдруг вывалила на Эдуара сокращённую историю своего побега.

– У меня, конечно, не красный диплом, но всё же! А он уборщицей меня устроил к какому-то извращенцу, который просил называть его «дядя Лео», представляете? – Женю перекосило при этом воспоминании, а потом она томно произнесла по-русски: – Дядя Ле-е-ео.

– Красиво звучит. А скажи-ка теперь «Эдуа-а-ар».

– Эдуар! – возмущённо воскликнула она.

– М-да. Не очень красиво. Надо бы ещё потренироваться. Попробуй чуть снизить тональность и лёгкой хрипотцы добавь…

– Мсье Роше! Я вам вообще-то душу изливаю, а вы!..

Она в который раз отвернулась к окну и обнаружила очертания замка, ставшего почти родным. Башни «Шато Д’Эпин» отчётливо выделялись на фоне сумеречного неба.

– Извините, мадам Арно, – вдруг произнёс Эдуар мягким бархатным голосом, от которого по плечам пробежались мурашки. – Шутка получилась неудачной.

Когда он заглушил мотор, Женя чуть слышно выдохнула. Замкнутое пространство машины, в котором они оказались заперты в течение получаса, давило на неё, с каждой минутой увеличивая нервозность.

«Зря я согласилась! В следующий раз точно поеду на автобусе или такси…»

Дорогой запах кожаных кресел смешивался с парфюмом мужчины за рулём и превращался в совершенно убойную смесь, от которой у Жени кружилась голова и отнимался язык. А в ушах всё ещё звучало его бархатное: «Извините, мадам Арно».

«Не будь дурой! Он всего лишь подвёз тебя. Из вежливости», – твердила она себе.

Роше вышел из машины и направился в сторону пассажирской двери с очевидным намерением помочь Жене выйти. Она стала нервно дергать ремень безопасности.

«Ну уж нет, не надо нам этой галантности! Ты начальник, а я подчинённая!»

Женя изо всех сил нажимала на красную кнопку разблокировки, но чёртов механизм, кажется, был таким же вредным, как и его владелец. Щёлкнула открывающаяся дверь, и Женя испуганно замерла, словно маленький самарский кролик в свете французских фар. Эдуар молча ждал, протянув руку, и ей пришлось признать поражение.

– Не могу выйти, ремень заклинило, – пискнула она, не глядя в его сторону, и снова начала ожесточённо дергать блокиратор.