Костры на алтарях

Они были совсем не похожи друг на друга.

Мужчина, расположившийся в глубоком кожаном кресле, производил обманчивое впечатление толстяка, но на самом деле был высоким и плотным. Светлые волосы он стриг коротким ежиком, однако на затылке, там, где у большинства современных людей находилось гнездо «балалайки», болталась косичка с вплетенным в нее черным шнурком. В ухе — золотая серьга. На тыльных сторонах ладоней вытатуированы рунные круги. Пальцы медленно перебирают жемчужные четки с брелоком, выполненным в виде головы дракона. Кирилл Грязнов, совладелец одной из крупнейших антикварных компаний мира, делал все, чтобы добавить неброскому и простоватому облику, коим наградила его мать-природа, загадочные черты.

Напротив Кирилла сидела девушка лет девятнадцати. Стройная, спортивная, длинноногая, с узким тонким лицом и густой копной каштановых волос. Пэт, Патриция Грязнова. В ее одежде не было ничего загадочного: дорогие тряпки для богатой молодежи. И лишь на левой руке болталось немного странное для ее облика украшение — простенький стальной браслет.

Они были не похожи друг на друга, тем не менее официально считались отцом и дочерью. А неофициально… а неофициально Пэт еще не научилась называть Кирилла папой. И не знала, научится ли когда-нибудь.

— О чем ты хотел поговорить? — Девушка довольно холодно посмотрела на антиквара.

Впрочем, Грязнов привык. Слишком долго дочь относилась к нему настороженно, с подозрением, и даже недавние события не способны в одночасье проломить лед недоверия.

Их взаимоотношения складывались очень непросто.

— Ты сможешь на некоторое время оставить занятия в университете?

— Что-то случилось?

— Мне стало известно, что наш друг Урзак… — Пэт вздрогнула. — Написал книгу, в которой, возможно, рассказал недозволенные вещи.

Кирилл заметил реакцию девушки на имя Банума и намеренно произнес фразу очень мягко, успокаивающе. Ведь не прошло и двух суток с тех пор, как Урзак пытался убить Патрицию, и девушка, едва пережившая яростную схватку, до сих пор не пришла в себя. Она не была ранена, не принимала участия в бою, но потрясение…

Впрочем, пережитое потрясение не разучило ее думать.

— Ты сказал: «возможно». Значит ли это, что книгу никто не читал?

— Для начала ее надо найти. — Грязнов потянулся, взял со столика хрустальный бокал с красным вином и сделал небольшой глоток. — Ее похитили сразу после смерти Урзака.

Они разговаривали в комнате, больше похожей на музей: деревянные панели на стенах, картины в золоченых рамах, резная мебель красного дерева, бронзовые скульптуры. В доме Кирилла присутствовало очень мало современных примет, и, находясь в нем, трудно было поверить, что на дворе двадцать первый век.

— Ее похитили, — повторила Пэт, — а ты хочешь ее заполучить.

— Книга не должна попасть в чужие руки. — Другими словами: в любые руки, кроме его, Кирилла Грязнова.

— Почему?

Антиквар вновь глотнул вина.

— Современные Традиции научились ладить друг с другом, а мы для них — нарушители спокойствия. Одни боятся нас, потому что мы были самыми первыми, другие — потому что, лишившись всего, мы сумели сохранить силу, третьи — просто потому, что мы не умерли. Но все нас боятся, и все хотят добраться до наших тайн.

— Может, не следовало убивать чужих богов?

— Богам здесь не место, — отрезал Грязнов.

— Понятно. — Пэт криво улыбнулась. — И ты хочешь, чтобы возвращением книги занялась я?

— К сожалению, Олово не в форме.

Маленький слуга, способный уладить для антиквара проблему любой сложности, едва не погиб, спасая Пэт от Урзака.

Девушка не стала говорить, что еще не чувствует в себе силу, что слишком молода и неопытна — зачем? Кирилл все знает. И тем не менее предлагает ей опасное предприятие.

«Проверка? По всему выходит — да».

«Нет, дочка, это не проверка».

Грязнов превосходно читал по лицам и понимал, о чем думает девушка.

— Отправляешь меня учиться?

— Учеба — это изучение правил. А вот опыт — это изучение исключений. Я хочу, чтобы ты набралась опыта, чтобы встретилась с исключениями. — Он посмотрел на Пэт через хрусталь бокала. — Я хочу, чтобы ты отправилась во Франкфурт, нашла человека по имени Вим Дорадо и отняла у него книгу.

— Кто будет мне мешать?

«Молодец, дочка, правильный вопрос!»

— Есть другие претенденты, — не стал скрывать Грязнов. — Арабы, китайцы, возможно — вудуисты. И все они пошлют за книгой своих лучших людей.

«А ты — меня».

Молодую, неопытную и не чувствующую силу.

— Лучшим человека делают не сверхспособности, а ум, — наставительно произнес Кирилл. И постучал себя пальцем по лбу: — Мозги.

— Чего будут стоить мозги, если я встречусь лицом к лицу с кем-нибудь вроде Урзака?

— А ты не встречайся. Придумай, как выполнить поручение, не вступая в открытый бой. Любой воин рано или поздно встретится с тем, кто сильнее его. Не будь воином. Будь полководцем.

— Хороший совет.

— Лучший из тех, что ты могла услышать. Битвы выигрываются до того, как начинают говорить пушки. Задолго до.

— И тем не менее что будет, если моими противниками окажутся люди, подобные Урзаку?