Костры на берегах

Нет, совсем он не прост и не легок, этот человек, хотя с той давней встречи порядочно и «соли» съедено было вместе, и выпито водки, да и мои первые раскопки на Польце проведены были за счет его строительного управления. В этом году, по сути дела, мы только продолжаем то, что было начато несколько лет назад, хотя финансирует нас уже другое предприятие, к которому «по наследству» отошло строительство станции на Польце.

Устроившись сзади меня на кочке, из которой поднимался полусгнивший пень в три кривых ствола ольхи, Королев курит, изредка спрашивая о новых книгах, вышедших за зиму в Москве, о планах на лето, о наших раскопках, с которыми оказался так крепко связан. Паузы все длиннее, словно ему трудно говорить, и вот, обернувшись, я вижу, как, забыв о папиросе, он весь отдался чему-то своему, отрешенно смотря на пустеющую к вечеру реку, на солнце, которое ныряет в лохматую черную гряду леса, на приткнувшиеся у берега лодки… Потом разом, словно что-то решив, встал, кивнул — пока! — и шагнул в лодку.

6

Кончились праздники.

Вчера, когда все гости уже разъехались по домам и река заметно опустела, Роман занялся лодкой. Он долго ходил вокруг, колупая ногтем отставший вар, подтаскивал и колол поленья, разжигал костер, и все это медленно и основательно, словно начинал дело важное, длиться которому не один день и даже не месяц.

Мы это поняли сразу и принялись помогать. К вечеру лодка была готова.

Сегодня мы спустили ее на воду, покрутились возле дома, отмечая набегавшие из пазов струйки, и решили отправиться на озеро. С нами поехал Павел, младший сын Романа, работающий машинистом на торфопредприятии, прихватив с собой старую отцовскую острогу.

Я медленно гребу, иногда встаю на корме в рост и отталкиваюсь веслом как шестом, потому что течение быстрое и норовит развернуть тяжелую лодку, ткнув ее носом в берег. Павел стоит на носу, держит наперевес древко, вглядывается в воду, и частая гребенка остроги готова вот-вот нырнуть, чтобы вонзиться в спину неосторожной плотвы.

В лодках, что встречаются на пути, — местные ребятишки. Вчера и позавчера рыбу ловили их отцы. Сегодня они, натянув отцовские ватники и перепоясав их кто ремнем, а кто просто веревкой, важно, с достоинством сплевывая сквозь зубы, ведут лодки вдоль полузатопленных берегов, всматриваясь в прибрежную траву. Они плывут без весла, отталкиваясь древком остроги, толкают лодку вперед, быстро перехватывают древко и резко и часто тычут гребенкой под берег. Время от времени они сбрасывают в лодку с острых зубьев одну, а то сразу две рыбины. Это называется «ловля на тычок» — ловля древняя, как сама Векса.

Конечно, острога — не лучший способ ловли, а теперь и вообще относится к числу запрещенных орудий, но здесь ею пока еще пользуются.

Вчера Павел тоже колол плотву, но сегодня он шарит глазами по заводям.

— В заливчик подгони, правей, — говорит он мне хриплым шепотом и переступает с ноги на ногу.

Справа в заливчике мелководье и сухой тростник. И, поворачивая лодку, я вижу, как кто-то ворочается там в воде возле кустов, всплескивает и по заводи бегут в стороны большие круги. Мы подходим медленно, осторожно, стараясь не шевелиться, не стукнуть ненароком веслом о борт.

Павел поднимает острогу, выносит ее вперед, я налегаю сильнее на весло…

— А-а, стерва!

Он вскрикивает коротко и хищно, изо всей силы бьет острогой в шевелящуюся воду и наваливается на древко так, что лодка вот-вот черпнет бортом. Балансируя, упираясь в дно веслом, я пытаюсь удержать ее на месте. Вадим перегибается через борт, древко остроги скрипит, гнется, огромный хвост взбивает грязную муть, и над водой у борта появляется плоская темно-зеленая щучья голова, беззвучно разевающая хищную зубастую пасть.

Не подворачивая рукавов, мешая друг другу, по локти мокрые, втаскиваем чудовище в лодку.

Щука большая, с метр, тяжелая и скользкая. Она продолжает биться и на дне лодки, пока Павел не оглушает ее прихваченным для этого поленом.

— Ишь, зубастая… Килограммов на двенадцать!

— Побольше будет, пожалуй…

— А я вижу, она все на оном месте ворчается, — начинает традиционный охотничий рассказ Павел. — Вот я и сказал, чтобы туда повернуть…

Все мы видели, все пережили, но так нужно, и в этом, может быть, самое важное для человека, чтобы выразить в словах, уже смакуя победу и переживания, все перипетии короткой счастливой охоты. Мы сами долго — до следующего мая — будем рассказывать, каждый раз приукрашая по-новому, об этих рыбных майских днях.

А на озере ходит волна, прижимает к берегу, и льда почти нет — сошел в Вексу, да и съели его дождь и солнце.

7

Рыба рыбой, а вот на что экспедиция существовать будет?

Академическая дотация невелика — на нас троих и то, пожалуй, не хватит. Что ж, назвался начальником — добывай финансы. И чертыхаясь, обмозговывая, как лучше вывернуться, я с утра отправляюсь в контору торфопредприятия, к главному инженеру, с которым за те пять с лишним лет, что тянется «делопроизводство» о Польце, мы успели вроде бы подружиться.

Впрочем, как говорят, дружба дружбой, а удочки — врозь!