Костры на берегах

— Так здесь же скотское кладбище было! — раздается сзади надтреснутый голос. Мы оборачиваемся.

Сивый дедок в растрепанной ушанке и латаных серых в полоску штанах с интересом присматривается к нашим раскопкам. В руках у него потертая кирзовая хозяйственная сумка, из которой выглядывает горлышко чекушки.

— А ты, отец, откуда знаешь?

— Да как же! Еще в коллективизацию мор на коров пошел, здесь и зарывали. Поселка-то не было…

Вот и все. Тривиальная археологическая история. Сколько таких скотских кладбищ было археологами раскопано, сколько еще копать! Вадим с ожесточением трет резинкой план, где уже начали проступать контуры коровьего скелета…

И все-таки могильник мы нашли.

В следующей траншее, пробитой через метр от коровьего захоронения, мы опять увидели пятно. На этот раз оно было узкое и уходило в обе стенки, как положено. И хотя копали мы с шуточками и издевками, пятно приняло надлежащую форму — вытянутый овал, серый, с закругленными концами.

На дне ямы лежал скелет. Его ноги были вытянуты на восток, у полусгнившей пяточной кости стоял горшок, рядом лежала баранья лопатка, а на черепе, на ключицах и около скрещенных рук мы нашли массу вещей. Височные кольца были не вятичскими, не радимичскими, а общеславянскими — из серебряной проволоки, на которую были надеты три полых серебряных бусины, украшенные мелкой зернью и хранившие следы золочения. На груди лежало рассыпавшееся ожерелье — бочонковидные стеклянные бусины, в каждую из которых был вправлен тонкий листочек золота, как это умели делать в Древней Руси. В центре ожерелья некогда висела бронзовая посеребренная лунница — обращенный концами вниз прорезной полумесяц. Около левой руки лежал маленький ржавый ножичек с остатками деревянной рукоятки; на одном из пальцев было надето медное колечко с розеткой…

Больше всего, мне кажется, рад был Володя Карцев. Он присоединился к нам после работы, помогал расчищать скелет, буквально «вылизывая» каждую косточку широкой малярной кистью, и ликовал, что недаром так заботливо возился со своим первым погребением — все-таки здесь оказался могильник!

16

«Славянская лихорадка» в разгаре. Как срываются в аллюр застоявшиеся кони, так истомившиеся за зиму археологи набрасываются на раскоп: снова волнения надежд, ожиданий, снова напряженная работа мозга, когда расчет, опыт, интуиция, сплавляясь воедино, приближаются почти что к прозрению. Могильник!

Могильники всегда копать интересно, потому что во всем этом есть нечто от поисков таинственных сокровищ, пергаменных карт кладов «рыцарей удачи», от всего того, что вдохновляло героев Стивенсона, Хоггарта и к каждому из нас пришло когда-то вместе с Томом Сойером…

Впрочем, основание для спешки есть.

Пройдет всего несколько дней, на зеленую лужайку Польца придут долгожданные школьники, могильник будет забыт, и начнется та медленная, порою неимоверно томительная однообразная работа, когда под лопатами появляется совсем не то, что ты хотел бы видеть, рабочий день кончается раньше, чем сделано то, что необходимо сделать, или все это прерывает непогода, перевыполняя план по дождю на месяцы вперед.

При этом груды материала, которые никак не успеваешь обработать в срок… Но все это потом, через два-три дня, через неделю. А пока — пока удача сопровождает нас.

Весь «пятачок» от сарая и до сосны, одиноко стоящей над склоном к реке, прорезан нашими траншеями. Зияют ямы, поднимаются горы песка вокруг мест былых захоронений. Если не считать скелетов коров и овец, на которые регулярно натыкались, научившись распознавать их присутствие раньше, чем расчистим останки, мы нашли шесть погребений. Все они относились к одному времени и оказались несколько моложе того погребения, что мы раскопали когда-то со Степаном возле магазина.

Золоченые стеклянные бусины, порой рассыпавшиеся от прикосновения ножа или кисти, серебряные височные кольца, украшенные мелкой потускневшей зернью, незатейливые перстеньки из позеленевшей бронзовой проволоки и единственный целый горшок, стоявший в ногах первого найденного нами захоронения, согласно указывали на двенадцатый-тринадцатый века, когда они были изготовлены, — время расцвета владимиро-суздальской Руси, время взлета ее культуры и могущества, так резко оборванного татарским нашествием.

Загадочное время, загадочная земля! Что мы знаем о той эпохе? Ничтожно мало. Да и то, что знаем, относится скорее не к знанию, а к догадкам.