Костры похода (Звезды над Самаркандом - 2)

- Как же ты столько денег кинул на книги? На те деньги можно целый базар скупить.

- Сам их отдал. Они сперва меньше просили.

- Так. А теперь что?

- Продам с лихвой. Надо отвезти в Халеб. Там - баш на баш: мешок книг на мешок серебра. По весу. Твердо сговорено.

- Значит, это мои книги?

- ...И я же их и туда отвезу.

- Покупатели и здесь есть.

Пока искали молодого армянина, Тимур расспрашивал Мулло Камара о далеких городах, где всюду стоят войска, с которыми предстоит сразиться.

Тимур спрашивал, не увеличилось ли войско Баязета в Бурсе за дни, пока там прохаживался Мулло Камар. Тимур хотел знать, не переводит ли Баязет свои войска - выйти сюда, навстречу.

Нет, Баязет упрямо держал свои силы вокруг Константинополя, ожидая лишь благоприятного дня, чтобы накинуть петлю на шею Византийской империи...

Наконец выяснилось, что армянин ушел в город, но стражам у монастырских ворот обещал к ночи вернуться.

Тимур метнул взгляд на погасшее окно:

- Ночь уже, вот она!

Мулло Камара он отпустил:

- Иди. Поместись в караульне. А покупку свою тут оставь.

Слуги оттащили мешок книг к стене, придвинули светильник и внесли ужин.

Но Тимур еще мыл руки над медным говорливым тазиком, когда во дворе затопали кони. Прибыл царевич Халиль-Султан, ходивший со своей конницей на Трапезунт припугнуть императора Мануила Трапезунтского.

- Припугнул? - спросил Тимур у внука.

- Я потребовал, чтоб он приготовил для нас сорок галер. И держал бы наготове.

- Зачем нам они?

- Чтоб он не дал их Баязету. Баязет уже подсылал к нему.

- Так. Этого Мануила мы позовем к себе. Поговорим здесь.

- Я там оставил наших воинов. На всех перевалах. Если же он сунется в море, мы возьмем город. Он это понял. Посылает привет, поклон и письмо.

- Так.

- Встретил генуэзских монахов.

- Едут?

- Видел их на ночлеге в Хинисе. Скачут, не жалея ни седел, ни задов.

- Горсть золота резвее лучшего скакуна!

Халиль ел, не стесняясь, вытягивая шею и открывая рот раньше, чем успевал поднести кусок ко рту. Лицо его потемнело, обветрело и засмуглилось за дни похода на Трапезунт. Тимур видел в нем прежнего мальчика, сметливого, послушного, какого любил в зимнюю пору взять к себе на колено, запахнуть халатом и слушать, как трепетно бьется маленькое сердечко.

Тимур сказал:

- От бабушки вчера был гонец. Улугбек болел. Теперь поправился. У них в Султании - еще розы...

- А из Самарканда?.. - спросил было Халиль, но тотчас спохватился, что о Самарканде не следовало бы спрашивать так, словно он хочет это знать не менее, чем о бабушке...

Тимур уловил его порыв, но смолчал. А Халилъ поспешил поправиться:

- Не было гонца? Мухаммед-Султану пора бы выехать.

- Он выедет в конце зимы. Весной будет тут.

- К походу на Баязета поспеет?

Тимур не любил кому бы то ни было говорить: собирается ли он на Баязета, когда пойдет, какими дорогами. Кое-что все же пришлось разгласить: иначе заблаговременно не поймешь, не поддержит ли Баязета какой-нибудь из королей, страха ради. Не разведаешь его друзей и соседей...

- Собираешься в поход?

- Как вам угодно, дедушка.

- То-то.

Тут Шах-Мелику сказали, что армянин вернулся. Тимур приказал его звать.

- Что за армянин? - спросил Халиль.

- Книги у нас выкупает. Вон мешок лежит.

Армянин, не ожидавший, что в поздний час потребуется Повелителю Вселенной, растерялся. Но Тимур благоволил к нему:

- Нагулялся?

- Я нашел купцов, которые могут дать деньги, если книги продаются.

- Денег у них хватит?

- А сколько за эти книги?

Тимур назвал ту страшную цену, какой было бы довольно для целого базара. И добавил:

- Это своя цена. А еще и прибыль нужна. Без барыша что ж за торговля?

- Где же взять столько денег? Мы кругом все в нищете. Собираем по капле, отнимаем хлеб у своих голодных детей, выгоняем сирот на улицу, лишь бы спасти книги! Это они в мешке?

- Хочешь посмотреть?

Тимур послал за Мулло Камаром. Купец поспешно явился.

- Развяжи мешок! - приказал Тимур. - Покажи ему книги. Может не цельным мешком, а в розницу выкупать. Сколько денег наберет.

- Великая милость!.. - поблагодарил армянин.

Мулло Камар, снова сидя на корточках, принялся вынимать книги, но, как истый купец, не спешил совать товар покупателю, а сперва сдувал с книги пыль, обтирал ее рукавом или полой халата, клал возле себя и вытягивал на свет следующую.

Так вынул он первые пять или шесть книг.

Окованную серебром он положил впереди, как самую ценную. Остальные по обе стороны:

- Вот они!

И отодвинулся, предоставляя покупателю свободно и вволю налюбоваться товаром, прежде чем заговорить о цене.

Армянин раскрыл первой не серебряную книгу, а небольшую, в белом пергаментном переплете с золотым тиснением.

Легкая продолговатая книга послушно раскрылась, но армянин, быстро перелистав лишь начало и конец, отложил ее в сторону и взял другую.

Последним, уже не торопясь, раскрыл он тяжелое Евангелие в серебряном окладе.

Потом он протянул руку к мешку:

- А те?

- Поговорим сперва об этих! - остепенил его Мулло Камар, даже не ожидая указаний Тимура, уверенный, что армянин прикидывается спокойным, оттого что хитер.

- Об этих я не могу говорить. Этих мы не возьмем.

- Цена тяжела?