Косыгин

…Генерал-лейтенант Кирпиченко двадцать лет с небольшими перерывами работал в арабских странах, дважды — в 1970 и 1973 годах сопровождал Косыгина во время его визитов в Египет. Алексею Николаевичу, заметил генерал, было приятно вспоминать, как И. В. Сталин поручил лично ему сопровождать де Голля, когда тот впервые приехал в Советский Союз. Это было уже в конце войны. С той самой первой встречи де Голль сохранил к Косыгину огромное уважение. И когда Алексей Николаевич уже как глава Советского правительства прилетел в Париж с официальным визитом, президент Франции — в нарушение всех протокольных норм — лично встречал его в аэропорту.

Как можно судить и по другим воспоминаниям Косыгина, тот Сталин, которого знал он, далек от расхожих представлений и стереотипов, утвердившихся в общественном сознании за последние годы. Этот Сталин готовил страну к войне с фашистской Германией. Принимая решения, он просчитывал все плюсы и минусы, перепроверял информацию у специалистов. Он не прощал обмана, был готов выслушать аргументированные возражения, принять точку зрения собеседника. Но с годами становился все более подозрительным, кто-то из окружения внезапно впадал в немилость…

Григорий Бакланов пересказал, как Даниил Гранин брал у Косыгина интервью для «Блокадной книги».

Косыгин вспомнил, как с Вознесенским и председателем Ленгорисполкома Попковым — он был в Москве — встречал новый 1942 год. Поздно вечером, завершая работу в Кремле, позвонил друзьям: все-таки Новый год, надо бы как-то отметить. Решили посмотреть в Комитете по кинематографии какую-нибудь комедию, потом поужинать. «Во время просмотра позвонил Сталин, вызвал Косыгина к себе, но предварительно подробнейше расспросил, как именно они трое оказались вместе, как сговаривались. И тут Гранин позволил себе вольность, спросил: а что, Сталин интересовался такими подробностями, как, кто, с кем и почему встречается? И вдруг Косыгин, слывший интеллигентом, ударил кулаком по столу: не вам судить о Сталине! Это было так грубо, говорит Гранин, так жестоко» (Московские новости. 2003. № 5).

Действительно — грубо… Шарахнуть кулаком по журнальному столику! Жаль только, не спросишь уже у собеседника, того, кто не слыл интеллигентом, но был им, отчего отказала ему выдержка, почему вырвались такие слова: не вам судить о Сталине?

ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР СТРАНЫ

Есть на заводах, шахтах, фабриках человек, которому по самой должности положено смотреть на много лет вперед, готовить завтрашний и послезавтрашний день предприятия. Это главный инженер. Так сказать, инженер над инженерами.

Между прочим, в переводе с французского это слово означает: ученый строитель. «Но не жилых домов (это архитектор, зодчий)», — разъясняет Владимир Иванович Даль в своем знаменитом словаре. Он выделял военных и гражданских инженеров, инженеров путей сообщения, горных, корабельных, механиков… Годы пополнили список многими новыми профессиями, но главный остается главным.

В какой-то мере его можно сравнить с впередсмотрящим. Заглядывает вперед, но так, чтобы не оторваться от реальности, потому что с него, в отличие от романтической фигуры на носу корабля, спросят и за текущие дела или, как говорилось в инструкциях в недавние годы, за «выполнение предприятием плана по установленным качественным и количественным показателям при минимальных затратах».

Двойственность задачи, случается, вызывает противоречие, с которым не всем главным удается справиться. Один — излишне заземлен, уткнется в частную проблемку и теряет стратегическую инициативу. Другой, напротив, витает в облаках, не опускаясь до презренной текучки, — и лишается опоры. А настоящий главный инженер умеет и мечтать — какой же без этого загляд в будущее? — и тащить изо дня в день груз повседневных забот.

Но какое отношение все это имеет к Алексею Николаевичу Косыгину? Самое прямое. Во время одной из бесед с доктором философских наук Теодором Ильичом Ойзерманом (было это в 1961 году) Алексей Николаевич заметил: «Знаете, я ведь не политик, я — инженер, если хотите, главный инженер».

Что же волновало в то время, к началу 60-х годов, главного инженера страны? Перелистаем в поисках ответа на этот вопрос выступления и статьи Косыгина за первые два десятка лет его работы в правительстве, вчитаемся в его записные книжки, блокноты, которые бережно хранятся у его внучки Татьяны Джерменовны. На этих страничках — сухие, на первый взгляд, деловые пометки, сделанные на совещаниях, здесь полно цифр и даже встречаются химические формулы… Из первых двадцати лет государственной деятельности Алексея Николаевича Косыгина вынесем за скобки, в отдельную главу войну. То была работа в экстремальных условиях, по фронтовым заданиям, на грани жизни и смерти. Но и в тех условиях люди думали о будущем.

Чтобы сеять весной, решения выносить не надо