Кот

- Ладно, старик, давай лапу... А, лапа - это у меня. В общем, желаю... Может, увидимся. Все, пора на пир. Новобрачный... Привет настоящей принцессе. Она у нас... у тебя то есть - куколка. Слушай... глупо, конечно... но... спасибо тебе. Ты для меня больше сделал, чем я для тебя. Дал мне возможность почувствовать себя человеком, хоть и ненадолго. Жалко, я тебе не смог отплатить адекватно... Да и отцу твоему. Я ведь, в сущности, благодаря ему на свет появился. Да-да, не удивляйся. Он ведь тогда, из дома горящего не просто какого-то там кота вытащил... Это ведь прадед был Шарля, котика твоего. Так что... Вот теперь вроде все. Ну... пока.

Егор посмотрел куда-то далеко-далеко, улыбнулся, прищурив глаза, а потом совсем прикрыл их и низко склонил голову.

Кот отвернулся и пошел по аллее. Если бы Егор мог посмотреть со стороны, он бы заметил, что Кот немного прихрамывает. В аллее вдруг словно наступил вечер. В этих странных сумерках, разлитых между рядами деревьев и нигде больше, Кот как-то сразу уменьшился, посерел и постепенно словно бы растворился.

Внезапно Егору почудилось, что он не на бульваре, а в теткиной квартире на Ярославке, лежит в ванне, наполненной красным...

...стоит в кухне перед стеклянной распахнутой дверью и вдруг бросается на балкон...

...сидит в кресле с бутылкой в руках... и неожиданно просыпается, взмокший, с бешено бьющимся сердцем, и не хочет просыпаться, и пытается прорваться назад, в сон, чтобы остаться там, потому что не хочет знать того, что произошло...

...перезагружает зависший компьютер, снова опускается в кресло...

Длилось видение несколько долек секунды - от выдоха до вдоха, - а потом унеслось.

Егор затянулся, неторопливо выпустил в прохладный воздух кубинский дым, плотно сжал губы, бросил окурок сигары на землю и аккуратно превратил его подошвой в ошметки табачных листов.

ЭПИЛОГ II

Да, чуть не забыл. Кто-то трепал, что на самом деле рано утром, часов, видимо, в шесть, на следующий день после того суматошного весеннего дня, когда Егора уволили, консьержка тетя Нина - пенсионерка-ветеринар - нашла трупик Шарля на улице около мусорного бачка, как раз под Егоровыми окнами, и у котика, мол, была разбита голова и сломана левая задняя лапа.

Сердобольная старушка хотела сообщить хозяину о смерти его любимца, да все не могла застать Егора, а тогда, в тот день, якобы поплакала немного и схоронила пушистое и легкое, будто пустое тельце за домом, в мягкой земле на запущенном клочке умирающего городского леса между березой и сосной.

Конечно, все это понятно: то-да-се, сюси-пуси, важно-как-в-жизни... Развели тут!.. Как будто их кто-то нанимает блюсти правдоподобие. Натуралисты хреновы. Сказочники. Но это ладно, это их собственные проблемы их и тех, кто им верит, раззявив рты и пуская слюни, - в это мы влезать подробно не станем, каждый сходит с ума как умеет.

Но вот про смерть кота молчать смысла нет. А соседей этих всех, болтунов, я бы разорвал пополам - если б был ростом с тигра и жил... в том районе. Потому что все эти соседские байки про смерть - полная муть, и поверить в такую туфту может только окончательный и ублюдочный идиот.

ЭПИЛОГ III

Все здесь изложенное - с большей или меньшей степенью достоверности подслушано в минуты вечернего отдыха на гостеприимном полу уютной корчмы под названием "Мельница", которая процветает и ныне, не иссякая, но преумножаясь сказаниями очевидцев и сплетников об удивительных и необыкновенных приключениях Егора Мельникова и его друга Шарля, которого все называли Котом и с которым, по справедливости говоря, Егор так больше и не встретился, а только изредка переписывается, чтобы не забывать, как опасно бывает, совсем не чувствуя в себе силы противостоять внешним обстоятельствам, призывать для этого в помощь более чем сомнительных компаньонов.

Впрочем, я уверен - хоть Егор в этом и не признается, - есть еще одна причина виртуальной переписки: иногда Егор (какой-то отдаленной, возможно, затененной частью души) все же скучает по своему бесшабашному другу Коту, который, как вы уже, наверное, поняли, не совсем, в общем-то, кот...

Вот и все, что я хотел рассказать. Сначала я собирался остановиться раньше и не думал раскрывать, кто я такой, поэтому говорил о себе в третьем лице. Но потом... Все-таки желание славы, похоже, заложено в природе творчества, как половое влечение, предвкушение кайфа в механизме продолжения рода. Хотя...

Знаете, а в этом кошачьем раю, который почти случайно открыл герой моей книги, есть свои плюсы.

Всю жизнь я мечтал писать, как человек, но там это было совсем невозможно. А здесь у меня нет ни лап, ни когтей... вернее, нет ничего такого, что нельзя изменить; я могу стать кем угодно и выглядеть как захочу. Сегодня я захотел стать писателем, завтра буду художником, скульптором, потом... ну, не знаю... нотариусом.

Единственная трудность - человеческая психология. Вы, наверное, заметили - по ходу истории я (хоть и старался говорить от лица человека) часто путал ваше и наше. Думаю, с опытом это пройдет.