Кот – 3. Стратегия. Забытые Острова. Становление

Мумбай, малийский рейдер русской группы — «швой парень», боец и воин, позывной «Малай»

Дома, в Мал и — мне было проще! Сильно проще. Все чёрные — земляки, в крайнем случае гости, или родня из соседней деревни, если они тоже из деревни фульбе родом. Или чиновники- maswuwlun, жадные чиновники — almaswuwlin aljashein, причем те чаще всего были из народа бамбара, как и торговцы. Все остальные — такие же земледельцы, как и наши фульбе, сенуфо и догоны. А здесь…

Вот так тут живу — лучшие друзья и учителя все белые! И ничего — привыкаю. Ну и что? Какая разница: черные, белые, желтые, красные… — обычные же люди. Почти как наши. И еще с ними интересно! Очень интересно. Много нового узнал за это время, что я здесь. И нисколько не жалею, что с ними — потому как постоянно в поиске, постоянно в бою. Я — воин! Как отец — он бы мной гордился, если б узнал… И мои навыки здесь нужны, реально нужны — меня ценят и уважают. Перенимают то, что могу научить я и учат всему тому что знают они. Не всегда сразу запоминаю, но я стараюсь. И еще они как настоящие воины защищают наших женщин от опасностей, всех, и мою Жадэ — тоже. И я… Вот несколько дней с ней не виделся — а уже скучаю, как она там без меня? По радио передавали привет, значит ждет. Потому и буду осторожен. Впредь… а ведь чуть было не погиб. И как глупо-то!

На все воля Аллаха, он все видит, но чтобы вот так…

Ну никак я не ожидал что этот островной «сухопутный крокодил» такой быстрый и ловкий. Ранил меня — гад! Дома, на Нигере такие не встречались.

За пределами нашей страны этого никто толком, конечно, не знает, но, как мне тут растолковали, общество народов Фула имеет три касты: Римббе, Нинббе, Джейааббе. Названия-то знакомые, просто не задумывался никогда, просто жил. Было привычно. Первые — правители и их приближение, вторые — чаще всего воины, ремесленники, историки и исполнители, а третьи — всегда рабы, низшая ступенька. Семья отца — из второй категории, значит и мне, как и ему, суждено воевать и строить. Пока все так и происходит, значит я все правильно делаю и ущерба и умаления статуса для рода в этом нет никакого. И мной им можно гордится, наверное, не только отцу, но и всей нашей деревне. Наверное… Я уже понимаю, что тут не наша прежняя планета, а какая-то другая, но всё же так тут похоже… Трудно мне далось это понимание, но постепенно свыкся. Если когда-то повстречаюсь с земляками — будет что рассказать. И про себя, и как я тут живу. Кстати, неплохо живу!

Когда-то он, мой отец, был солдатом, и не из плохих, его начальство ценило, он даже несколько лет прослужил в охране нашего посольства в Индии, оттого-то у меня такое совсем не африканское имя — отец так решил. Белые-то этого совсем не понимают, а оно действительно так. Вот у братьев — обычные, как у многих соседей, например, Камил, Идрис, Малик, Камиль, Карим, а у меня — такое. Ну и что? А мне оно нравится!

Он-то, мой отец после отставки не стал оставаться в городе, устал он шумных городов, надоели. Потом, вернувшись в родную деревню, отец первый раз женился и стал заниматься традиционным ремеслом и строительством. Постепенно жен становилось больше, столько, сколько и положено в исламе — четыре, одна из них умерла, он женился еще раз, а все мы, его дети росли и воспитывались вместе. И любили, и уважали мы все наших мам одинаково. Так уж получилось, что обучать в городе сразу нескольких сыновей сразу семье было дорого, поэтому выбрали учиться там моего брата, а мне пришлось заниматься добычей еды — работать в поле и иногда охотиться. Да-да, практически на всё что водилось в округе, в том числе и на крокодилов. Мы же не только обычные земледельцы и скотоводы, но и потомственные охотники — тоже. Не все, далеко не все, только те, кому повезет, и если учителя-марабу не будут возражать. С этим у нас строго. Но раз мой отец солдат — то и мне брать в руки оружие тоже можно. И даже — нужно! И я учусь им пользоваться, здешние учителя — хвалят!

А с крокодилами… да, и есть их тоже приходилось. Мясо — и на еду, не всё, но какую-то часть, а шкуры и все остальное мы продавали. Все ж какой-то доход, или сами шили из них что-то, или специальным людям, что ездили по деревням и скупали такие трофеи, продавали. Может не всегда все было и законно, но деньги ж за охотничьи трофеи сразу… Кто не жил в большой семье впроголодь — тот меня не поймет! Поэтому какой-никакой опыт охоты на них у меня уже был. Остальным нашим — что Ни́колу, что Имиру, ни Ойвинду охотиться на них не приходилось совсем. Говорят — что у них такие не живут. Как так — не понятно? Реки же у них и озера есть — должны ж водится! У нас — везде водятся! Для некоторых народов крокодилы — священные животные… Ну, бывает. Хотя что в них священного — добыча как добыча. Правда и сами они охотники не из последних, но тут уж «кысмет», судьба такая — либо ты его, либо он тебя. Пока мне везло…