Кот Боб: во имя любви

— Кажется, вам предначертано быть вместе, — засмеялась она. — Он хороший друг, да? У вас есть номер, по которому я могу с вами связаться?

Мой старый, разбитый телефон все еще работал, поэтому я дал ей номер.

— Пока все хорошо, — заключила она, — но, возможно, я приду еще раз. Вы здесь каждый день?

— Да, почти, — ответил я обеспокоенно.

— Ладно, я позвоню или забегу к вам скоро.

Она в последний раз потрепала Боба и скрылась в толпе.

Я был, конечно, рад, что все закончилось хорошо, но волновался. Я знал, что Королевское общество обладало довольно широкими полномочиями, когда дело касалось владельцев животных. Зачем женщине приходить еще раз? Что она сообщит начальству? А что, если на меня заведут дело и — боже упаси! — заберут Боба? Я не мог перестать думать обо всем этом.

«Ты преувеличиваешь, не волнуйся», — сказал я себе.

Однако тем вечером, когда я шел домой, мой желудок сжимался от тревоги. У меня был плохое предчувствие, что это еще не конец.

Через неделю к нам снова пришла инспектор Королевского общества. В этот раз она была более дружелюбной и менее строгой. Боб отнесся к ней благосклонно, и она опустилась перед ним на колени посмотреть, как он. Она снова записала что-то в блокнот и задала мне еще несколько вопросов о том, что мы делали эту неделю и какие у нас планы на ближайшее будущее.

Затем она понаблюдала, как мы общаемся между собой и с прохожими.

Инспекторы Королевского общества обычно разбираются в поведении животных. Она видела, что Боб всем доволен и ему нравится выделывать свои трюки перед толпой.

— Я скоро свяжусь в вами, — сказала она, ласково погладила Боба и, улыбнувшись, пожала мне руку.

Я продолжал играть еще около часа, однако сердце у меня было не на месте. Я уже стал собираться, когда заметил управляющую домом на Нил-стрит. Мы с ней уже конфликтовали раньше по поводу моих выступлений. Она наблюдала за мной из окна и видела, как инспектор пожала мне руку и ушла.

— Наверху люди пытаются уснуть, — сказала она.

— Сейчас два часа дня, — искренне возмутился я.

— Какая разница? — произнесла она так, будто разговаривала с ребенком. — Тебе нельзя играть здесь. Ты что, знак не видел? — И она указала на знак на другой стороне дороги.

— Но я играю не на той стороне, а здесь, — сказал я. — И я могу делать это, если хочу.

Но она, очевидно, не собиралась спорить со мной.

— Я натерпелась достаточно от тебя и твоего кота. Я звоню в полицию, и тебя прогонят отсюда, — бросила она и скрылась.

Ее слова показались мне невероятной глупостью. Боже мой, ну как я мог мешать людям спать в разгар дня? Если что-то и будило ее жильцов, так это постоянный грохот грузовиков доставки и вой полицейских сирен. Это было какое-то безумие.

Часа через полтора я заметил полицейскую машину, которая медленно ехала по улице в нескольких ярдах от нашего места.

— Не нравится мне это, — сказал я Бобу и, сняв гитару, стал собирать вещи.

Когда полицейские приблизились, я уже был готов уйти.

— Вы должны уйти, — сказал один из них.

— Да, знаю, уже ухожу, — ответил я.

Случившееся возмутило меня. Я заподозрил, что именно эта женщина и позвонила в Королевское общество защиты животных.

Когда я вечером вернулся домой, со мной связалась инспектор.

— Вам не о чем волноваться, — сказала она. — Боб особенный, и вы очень хорошо заботитесь о нем. Мой вам совет — не обращайте внимания на тех, кто говорит иначе.

Это был самый мудрый совет из всех, что я получал за последнее время. И я принял его.

Глава XXVI. Доктор Боб

Мне становилось все тяжелее вставать с постели по утрам. В последние несколько недель я приходил в ужас при виде позднего зимнего солнца, заглядывающего ко мне в окно.

Не то чтобы я не хотел вставать. Я спал плохо и пробуждался с первыми лучами. Причина, по которой я не хотел вылезать из-под одеяла, была другой. Я знал, что, как только поднимусь, снова начну кашлять.

Меня уже какое-то время мучили боли в груди, однако в последнее время мое состояние ухудшилось. Я вставал, и мои легкие и гортань сразу же наполнялись мокротой, и я буквально задыхался от кашля. Порой боль становилась настолько сильной, что я сгибался пополам, меня начинало тошнить, а затем и рвать. Это было ужасно.

Я очень переживал из-за этого. Я пытался вылечиться сам, накупив дешевых лекарств в супермаркете, однако это не помогло.

— Примите парацетамол и отдохните, — посоветовал один доктор. Но это ничего не дало.

Боб чувствовал, что мне нехорошо, и стал уделять мне больше внимания. Он прижимался ко мне, как будто хотел помочь. Я учел ошибки прошлого и не прогонял его в такие моменты.

— А вот и доктор Боб, — пошутил я как-то.

У меня не было никаких сомнений в том, что Боб поставил мне какой-то диагноз. Когда я лежал на диване или на кровати, он растягивался у меня на груди и тихо мурчал.

Я читал где-то, что кошки своим мурчанием способны зарастить кости, и задавался вопросом: неужели он пытается исцелить мою грудь? Может, он знает то, чего я не знал?