Кот да Винчи

Человеческие ругательства? Хотите по-кошачьему? Пожалуйста!

Вы, знаете – кто? Вонючая рыба! А еще – соевая сосиска! – второе Сапфир просто терпеть не могла. – И вы знаете ещё кто? Порошковое молоко…

Лэнгдор сморщился.

– Ну, Сапфир, мы же с Вами узнали столько нужной информации. Да, кстати, насчет вонючей рыбы – это Вы зря…

– Ваш друг мурлычет по причине и без причины и так долго, что заснешь! Кстати, когда Вы успели разболтать ему о Ришелье?

– Когда стоял с Вами около окна на чердак! Я тогда сделал мыши определенный знак, – он качнул головой. – Это означает: «Пришел, но по поводу Ришелье», и его альбинос передал ему все.

– М-да-а…протянула Сапфир. – А вдруг «Бант» и есть тот самый бант Ришелье, и Ваш друг уже догадался, что мы этот самый бант и разыскиваем?

– Ну, что Вы?! Он, как и все ученые, не от мира сего…

ГЛАВА 23

Пока Лэнгдор разговаривал с Сапфир, Учёный кот говорил своему слуге-альбиносу:

– Они все знают про бант Ришелье, я уверен. Не зря они все время мурыжат эту тему, значит, они его ищут…

– Я слышал последние новости, – пропищал слуга. – Эти двое, которые сейчас у нас в гостях, подозреваются в убийстве кота да Винчи.

У хозяина сверкнули глаза. Он сосредоточенно поглядел на мышь и задумался.

ГЛАВА 24

Когда Сапфир и Лэнгдор залезли обратно на чердак, Учёный кот зашипел со злостью, на которую был способен:

Вы меня обманули! Вы мне ничего не сказали! Убийцы! Брысь из моего жилища!

– Успокойся, – виновато мяукнул Лэнгдор и выложил быстро все начистоту, начиная с того, как он мирно спал в гостинице и что даже не успел позавтракать…

Когда Лэнгдор все рассказал до конца, Сапфир тоже посчитала нужным все рассказать о своем дедушке и надписях.

Как только она закончила, вдруг на крыше раздался грохот.

– Мяу, – мяукнул Лэнгдор, чуя недоброе.

– Это коты-полисмены, – пропищал слуга-альбинос и, шевеля маленькими усиками, добавил чуть слышно. – Я их чувствую!

– Прямо «котаклизмы» какие-то, – промяукал Лэнгдор.

ГЛАВА 25

Действительно, по крыше бежали коты-полисмены.

Они без помощи собак разнюхали следы главных подозреваемых и бежали, подчиняясь кошачьему чутью и врожденной интуиции.

– Смываемся, – воскликнул хозяин. – Все за мной! У меня есть черный ход!

Сапфир, Лэнгдор, слуга-альбинос последовали за Ученым котом по чердаку этого превосходного замка.

– Чтоб мне всю жизнь есть только мышиные консервы, если меня поймают! – выругался хозяин (слуга-мышь вздрогнул от этого ругательства). – Они могут нам надрать хвосты!

Да, этого я и боюсь. Хорошо надирать другому хвосты, а вот если надирают тебе… Лэнгдор даже взволнованно почесал за ухом.

Надрать хвосты? Что ж, ежели суждено поцапаться… Хотя, разве будут трогать такую красивую французскую кошечку с шерстью, отливающую голубым? Я так распушу свой хвостик, что никто даже коготком к нему не прикоснется, ни то, чтобы надрать!

От этих мыслей у Сапфир даже глаза сверкнули.

ГЛАВА 26

Коты – полисмены сначала соблюдали приличия. Согласно французскому этикету, они долго терлись шерстью около чердака, но никто так к ним и не вылез.

Тогда они решили действовать, как говорится, «без приглашения» и сами проникли па чердак. Но каково же было их возмущение, когда они там никого не обнаружили! Единственное, что они нашли, так это какое-то слово, нацарапанное на дощечке, (а это было слово «бант», нацарапанное Сапфир).

ГЛАВА 27

Великолепная четверка: Сапфир, Лэнгдор, Учёный кот и его слуга-альбинос, поняв, что успели уйти от «лап» закона, сразу стали обнюхивать окрестные кусты в поисках пометок кота да Винчи.

ГЛАВА 28

Сапфир, поразмыслив о том, что помощь Ученого кота ей могла бы сгодиться, (да к тому же, он ведь друг Лэнгдора), все же сказала ему, что она хочет найти.

Лэнгдор начинал чем-то нравиться Сапфир, но все мысли о любви она, конечно, отгоняла как назойливую муху, так как была не ветреной, а серьезной кошечкой с хорошей родословной.

ГЛАВА 29

Пробегая мимо Эйфелевой башни, Сапфир не смогла удержаться, чтобы не воскликнуть:

– Обожаю это сооружение!

– Чем же оно Вам так нравится? – спросил Лэнгдор, принюхиваясь. Здесь столько пахучих меток, и все они незнакомые… – он даже фыркнул и чуть было опять не оставил пометки, но сдержался: при даме это было делать неприлично.

– Эйфелева башня напоминает мне хвост, стоящий кандибобером, –возвышенно произнесла Сапфир.

Очень интересно! Кому-то башня напоминает хвост, а кому-то совсем другое… Лэнгдор передернул усами.

А Сапфир, тем временем, продолжала:

–…потому что, если хвост стоит кандибобером, то жизнь – в кайф. – И она, как-бы подтверждая эту теорию, дернула хвостом, который и без того был поднят вверх.

Удивительно! А у меня точно жизнь – не в кайф. Лэнгдор обратил внимание на его опущенный хвост.

ГЛАВА 30