Кот для славы

– А с чего тебя распробрало-то? Ну, мерзкие котята, согласна. Но такой ерунды в Сети каждый день навалом. Помогите котеночку, помогите щеночку, улетел попугайчик, задавили ёжика, дайте похмелиться… Я вот сейчас шла, – она неопределенно помахала рукой, – вышла из «убера», смотрю – стоит «мерс» высокого класса, а рядом два бомжа спят. Один еще прям во сне кашляет, наверняка туберкулезник. Противно? Очень. Но я же в Инсту об этом не пишу. И ты обычно не пишешь. У тебя там тюбики с кремом, старая Москва, книжки, зал, цветы и кофе. Откуда ненависть к братьям нашим меньшим?

– Ну… Неприятно. А еще… – Лиза сглотнула и решилась на правду: – Я их боюсь.

– Кого?

– Кошек.

Асия похлопала длинными ресницами и уточнила:

– Это ты сейчас всерьез? Не прикалываешься?

Лиза кивнула с несчастным видом.

– С детства боюсь. У маминых друзей была дача в Подмосковье, мы туда ездили часто, когда я маленькая была. И у этих знакомых жил огромный дворовый кот. Боевой такой, знаешь, весь в репьях, половины хвоста нет, ухо обгрызено, лишайный… Размером был с джек-рассел-терьера, не меньше. Мне говорили его не трогать, да я и сама бы не подошла. Но он меня невзлюбил. Как приезжали, подкарауливал где-то и кидался. Реально кидался, когти выпускал. Лицо не трогал, а ноги и руки располосовать мог. Я его боялась до жути. А родители и их друзья мне не верили, что он сам кидается. Говорили: это ты его дразнишь. А я не дразнила. Я от него убежать не могла, он был сильнее. Потом мама с папой с этими друзьями поссорились и ездить перестали, и я только радовалась, счастлива просто была. Но кошек с тех пор боюсь. Мне даже смотреть на них неприятно. Вот так.

– Мать, как ты живешь-то в этом мире, помешанном на котиках? – сочувственно спросила Асия, и за это сочувствие Лиза была ей так благодарна, что слезы подступили к горлу. Нет уж! Никто не рыдает, когда глаза накрашены! – Я и не знала. Ты мне почему не говорила?

– Как-то к слову не приходилось, – пожала плечами Лиза. – Ну и… глупо это – кошек бояться.

– Может, это лечат? Вот как боязнь на самолетах летать? Не помню, как она правильно называется. Клаустрофобия?

– Нет, клаустрофобия – это если ты замкнутых пространств боишься. А летать… я тоже не помню.

– Но лечат же, и успешно. Может, и тебе походить на какие-нибудь сеансы гипноза?

– Возможно, – уныло согласилась Лиза. – Только теперешнюю проблему это никак не решит.

Чтобы утешиться, она отпила глоточек рафа. Как всегда, кофе помог. Кофе не может не помочь, особенно такой вкусный, с лавандовой пенкой! Спохватившись, Лиза взяла смартфон и сделала несколько фото. Пригодится.

– Да уж, каша заварилась – никому не пожелаю, – вздохнула Асия и поболтала ложкой в своей чашке. – Комменты один другого краше. Надо что-то делать, иначе к вечеру от тебя останутся рожки да ножки. Несколько лет работы псу под хвост… то есть коту.

– У тебя есть идеи? – с надеждой поинтересовалась Лиза.

– Есть, но смотрю я на тебя – и все они какие-то глупые. Извинения писать не будем, это непривлекательно и личному бренду не на пользу. Ты его пока еще даже не обозначила толком, а я тебе всё время твержу, что пора, иначе скоро начнешь терять подписчиков…

– Асия, – перебила Лиза, – черт с ним на сегодня, с личным брендом. С котятами что делать?

– Котята, наверное, действительно подохли, только тебе это не поможет ничем, – сказала подруга и посмотрела в окно. За окном бежали машины, торопились люди – жила сверкающей жизнью центральная Москва, и было в этом мельтешении что-то привычное и успокаивающее, как в пляске солнечных зайчиков. – Публичное покаяние и самобичевание – прошлый век. Тебе нужно совершить нечто героическое и безрассудное. С пользой для общества непременно. Например, открыть счет для пожертвований в поддержку себя, проехать на одноколесном велосипеде по всей Европе, а собранные деньги пожертвовать котикам. Ты умеешь ездить на одноколесном велосипеде? Неважно. Научишься.

– Я… я на такое не готова.

– А похерить три года кропотливой работы готова? – жестко сказала Асия. Ее восточные глаза с умопомрачительными уголками, приподнятыми к вискам, смотрели так, что хотелось спрятаться под стул и не вылезать. – Ты пахала как проклятая на то, чтобы сделать себе красивый «Инстаграм» и превратить его в бизнес. На курсы ходила, инста-фотографии училась, себя в порядок привела, хотя ты и раньше была красотка. Ты в тренде, у тебя подписчики есть, осталось стать гуру – и хорошие заработки в кармане. Ты близко к тому, чтобы перестать перебиваться частными заказами, повысить ценники и начать жить безбедно. Я через это уже прошла, я знаю, в какой ты точке. И вот сейчас, на взлете, не просто крылья себе подрезать – шею перерубить? Глупо, Лиза. Очень глупо.