Кот госпожи Брюховец

– Правильно! – Красавец повернулся к Пете Родосскому. –Как утверждал мой великий предок, кормчий Менелая, смерть – это праздник. И кладбище должно быть самым красивым местом для живых: высокие кипарисы, белый мрамор склепов, цветы и незатухающие лампады. В Петербурге таких нет.

Доктор Коровкин слушал безумные пьяные речи и ощущал себя в кругу умалишенных. Где-то в углу звенела разбиваемая посуда, доносились истерические вопли, визгливая брань. Впрочем, он и сам потерял всякую опору под ногами. Он не понимал, ждать ли ему появления Муры, кандидата Тернова или незаметно исчезнуть? В сумеречных аллеях сада, в темной, нависшей над верандой листве, зажглись китайские фонарики, клубы табачного дыма образовывали причудливые плотные облачка.

– Если бы здесь был Платоша, – включился в поток безумия Михаил Фрахтенберг, – он бы вас понял. Он считает, что древний Египет любил смерть, как самый верный и красивый путь к жизни. Египтяне и в своих пирамидах устраивали фараонам прекрасную жизнь – с драгоценностями, картинами, портретами, золотом и серебром. Платоша мне рассказывал, что провел ночь в саркофаге Аммен-Хеюба, сны египетские видел. Предпоследний фараон какой-то династии... Да мумию его продали баварскому герцогу.

– В России лучше, – обиженная Дашка спрыгнула в объятия Фрахтенберга, – не таскают из могил трупы по коллекциям...

– Египетские мумии есть и в Эрмитаже! – Фрахтенберг крепко прижимал к себе красотку левой рукой, а в правой держал бокал с шампанским. – Есть и в частных коллекциях. Да и не все нашли, умели на Ниле своих мертвецов прятать. Сына Аммен-Хеюба, коронованного в младенчестве, до сих пор не отыскали.

– Может, нашли, да не распознали, – вяло отмахнулся доктор. – Вон, я в газетах читал, американский музей собирается купить тиару царицы Сантафернис. А где тело самой царицы? Лежит где-нибудь без тиары. – Клим Кириллович с трудом подавил икоту, ему было нестерпимо грустно. – И ни-и-икто и не предполагает, что это египетская царица. ..

Белоснежный красавец наклонился к доктору и выкатил оливковые глаза.

– Я знаю, где находится мумия царицы.

Глава 16

Карл Иванович Вирхов недоуменно смотрел вслед поспешно удаляющейся Муре – неужели она его не узнала? Или специально прошмыгнула мимо, постаралась скрыться? Куда она так торопится?

Светлое платье и светлая шаль были хорошо видны издалека, и Карл Иванович решил догнать беглянку, но прежде, чем он успел сдвинуться с места, из-за его спины вылетел крытый фургон, влекомый черной лошадкой, и на бешеной скорости промчался по Пустому переулку. Возле женской фигурки в белом фургон с пронзительным скрежетом затормозил, из него выскочили два молодца, схватили девушку под руки и втолкнули в темный короб. Фургон рванулся с места.

Вирхов побежал рысцой, стараясь не выпустить фургон из виду. В голове его судорожно билась мысль: как он объяснит доктору Коровкину, что прохлопал похищение Муры Муромцевой?

Похитители круто сворачивали в сонные проулки, явно старались замести следы, но и следователь не сбавлял резвого бега. После очередного поворота он очутился на улочке, мощенной булыжником и густо поросшей молочаем, – черный фургон застыл посередине мостовой. Вирхов остановился, стараясь усмирить сердцебиение и выровнять дыхание. Прислонясь к кирпичной кладке дома, он из-за угла разглядывал зловещий, безлюдный тупик: глухие стены обступали недвижный фургон с трех сторон.

Следователь вынул револьвер из кобуры и крадучись проскользнул к фургону, присел и, пригнувшись, перебежал к заднему колесу. Из фургона не доносилось ни звука. Вирхов переместился к другому колесу, повозка качнулась, раздался глухой хлопок, лошадь дернулась и заржала. Но бандиты по-прежнему никак себя не обнаруживали. Может, затаились и ждут неосторожного движения преследователя? Почему молчит девушка? Заткнули кляпом рот? Или усыпили хлороформом? Вирхов повел носом – подозрительных запахов к обычному городскому букету ароматов не примешивалось.

Продвинувшись к неплотно прикрытой черной дверце, Вирхов вытянул руку и сунул дуло револьвера в щель – медленно и бесшумно дверца открылась. Вирхов метнулся в проем и направил оружие в темноту.

Когда схлынуло напряжение и глаза привыкли к полумраку, следователь увидел, что фургон пуст. Похитители и их жертва исчезли.

Вирхов обошел вокруг фургона, потоптался у глухих стен, прикинул их высоту – перебраться через них со связанной пленницей за те минуты, что разделяли поворот фургона в тупик и явление там Вирхова, было невозможно. Похитителям некуда скрыться! Но они скрылись и утащили с собой младшую дочь профессора Муромцева!

Мистика! Следователь обратил лицо к небесам – у края зловещей, черной тучи, как несущийся к земле смертоносный снаряд, слабо светилась головастая и волосатая комета Боррелли. Карл Иванович глянул на землю и увидел между задними копытами лошади и передним краем фургона деревянную крышку канализационного люка.