Кот и другие (не) приятности (СИ)

— Простыла, продрогла, промокла, — хмуро констатировала мама, пропуская бедовую дочь в дом.

— Нет, я…

На меня посмотрели скептически, хмыкнули и, протянув большое пушистое полотенце с подсолнухами, задали направление:

— В ванну. Быстро! И не спорить с…

— И не собиралась! Только я сначала промокла, затем продрогла и потом ап-ч-хи…!

— Будь здорова, мамочка! Изумительно, но бабушка Еленочка всегда оказывается права!

— Ап-ч-хи. Согласна. Но не всегда!

— Иди уже, горе мое, в ванну, пока не слегла с высокой температурой. Я тебя как облупленную с детства знаю! Стоит промочить ноги — ангина гарантирована!

Я хотела возразить, что давно уже ничем не болела, но в свете последних печальных событий передумала. Пока в моей жизни тянулась сплошная черная полоса, и белого просвета не наблюдалось.

— Поторопись. А о своих неприятностях позже расскажешь.

Я оглянулась. Неужели и о моем увольнении знает?

— У тебя на лице все написано! — «успокоила» мама.

Пролежав в теплой воде около часа, я перестала шмыгать носом, но появившаяся боль в горле возвестила об очередной ожидаемой проблеме.

Два долгих дня я провалялась в доме у мамы под тяжким гнетом ее нежной заботы и тотальным контролем над соблюдением рекомендаций врача. Аленка поддерживала меня, как могла: читала книги и рассказывала веселые истории из школьной жизни, всегда начинавшиеся со слова «изумительно» и бывшие зачастую плодом ее безудержной фантазии. Все неприятности мира меркли перед заботой дочери! И за что мне такое счастье?!

Василий был эвакуирован из пустой квартиры. Кот решительно не хотел оставаться один. Теперь он пытался ужиться на одной территории с Дульсинеей, уже почувствовавшей себя хозяйкой дома и сердца моей матери. Притирки шли тяжело. Дуся оказалась дамой с характером и в обиду себя не давала. Она грозно шипела на Василия, выгибала спину, стойко защищая свою миску от его нападок.

Звонил Александр и ненавязчиво напрашивался на обед. Я сделал вид, что не поняла намека. На следующий день он пригласил меня на ужин в самое популярное в нашем городе кафе. Попасть в него было весьма затруднительно, если, конечно, ты не забронировал столик заранее, или его хозяин не твой друг.

Хозяином, вернее хозяйкой «Старого подворья» была моя школьная подруга Маринка Уголькова — Уголек, как мы ее с Риткой называли. Раньше наша троица часто встречалась именно там. Только из-за Василия, которому мои подруги не нравились, я все чаще пропускала эти встречи, ссылаясь на неотложные дела. А вот Александру пришлось бы попотеть, чтобы попасть именно туда. Кстати, Уголек очень любила такой типаж мужчин — невысоких стройных и с чувством юмора. А еще он был блондином, как раз в ее вкусе. Александр точно бы ей понравился! «Надо их познакомить!» — осенило меня. Надеюсь, влюбиться в меня мужчина не успел. Впрочем, Васнецов назвал его сердцеедом, а это значит, что ни о каких серьезных чувствах ко мне и речи идти не может. Ему, может быть, все девушки нравятся без исключения, а моя Маринка к тому же красавца, у нее вообще только один недостаток — рост метр восемьдесят без каблуков. Каблуки тоже имеются, их Уголек просто обожает. Идет — ноги от ушей, все мужики оборачиваются! Но большинство подходить стесняется. А те два экземпляра, что все же подошли, лучше бы и не подходили. Там все в рост ушло, а на ум и другие нужные части тела природа поскупилась. О расставании с ними Уголек никогда не жалела. Сейчас она успешная бизнес леди и на свидания времени у нее нет. Ритке повезло больше: как влюбилась в нашего одноклассника Витьку в первом классе, так и решила, что он на ней жениться должен. Витька согласился. С Риткой вообще лучше не спорить. Характер такой, если она что решила, то идет к цели, не замечая препятствий. Живут они дружно, двоих детишек растят.

После моего третьего отказа, Александр неожиданно сам явился в дом моей мамы.

— Женя, к тебе поклонник, — сообщила мама, постучав в дверь моей спальни, где я, как и мечтала недавно, валялась на кровати под пледом с Васькой под боком и Аленкой, сидевшей около на кресле с книжкой в руках. Только температура и головная боль в мои планы не входили.

Вышла к мужчине на крыльцо, кутаясь в мамин пуховый платок. Вид бледный — успела посмотреть на себя в зеркало и даже провести несколько раз расческой по спутанным прядям, голоса по-прежнему не было.

— Здравствуйте, Женя, вы действительно плохо выглядите, пойдемте скорее в дом.

Даже, если бы могла говорить, то слов не нашла.

Отвесив сомнительный «комплимент», Александр, всучил мне огромный букет алых роз, и, заботливо запихнув меня обратно в дверь, вошел следом, не ожидая приглашения.

Я стояла и смотрела, как Александр, сняв аккуратно пальто, повесил его в шкаф, убрал начищенные до зеркального блеска ботинки на полочку и уверенно шагнул в гостиную.

— У вас очень уютно, — сообщил он моей маме, галантно поцеловав ей руку.

Аленке был вручен огромный медведь, а моей маме конфеты и марочное шампанское. Дочка поблагодарила, широко улыбнулась, но, как бы невзначай, заметила, что живой собаке она бы обрадовалась больше.