Кот и кореец

– Паша, мы очень хотим, чтобы ты участвовал! – выпалила Милана. – Может, споёшь одну песню? Всего одну? Может, на корейском…

Пак закатил глаза.

– Ну можешь на русском! Или на английском! – поспешно исправилась Милана.

– Я же вам говорил – я петь не умею. – Пак вздохнул.

– Тогда танец!

– Я не танцую.

– Ну, может, прочитаешь стихотворение? Я слышала, ты пишешь стихи.

– Да кто придумал про меня такую чушь вообще. Я не пишу стихи. – Пак с трудом скрывал раздражение. – Я боксёр. Ну… Если хотите, могу подраться.

Тут Кира рассмеялась: она ведь то же самое ответила классной, Верандревне. Теми же самыми словами.

– Нет-нет, драться не надо, – вздохнула Милана. – Ни дома у меня, ни в школе… Пожалуйста, давайте без драк.

– Без драк – так без драк. Но я предложил.

– Что, и ведущим не будешь?

– Да я ж говорю – я боксёр. Мне башку отшибли, я слова плохо запоминаю. – Пак нагло улыбался. – Найди кого-нибудь другого. – Он снова надвинул кепку на лицо и сделал вид, что спит.

Милане осталось только сжать маленькие кисти в кулачки, развернуться и уйти. Казалось, её худенькая спина, обтянутая тонкой кофтой, излучала недовольство – даже светлые кудряшки прыгали по плечам как-то раздражённо.

– Ушла? – спросил Пак.

– Ушла, – шепнула Кира.

– Тогда возвращаю. – Пак стащил кепку и накинул её Кире на голову. – Ты её сунула в мою сумку, когда брала шлем.

– Ты что, стирал её? – Кира сняла кепку и принюхалась к незнакомому свежему запаху.

– Отнёс в химчистку.

Кире стало ужасно стыдно. Похоже, кепка настолько вонючая и старая, что держать её дома без химчистки просто нельзя. Особенно дома у Пака – наверняка он живёт в каком-нибудь пентхаусе на самом верхнем этаже, и комната у него в стиле лофт, со стендом для медалей и кубков, игровой приставкой и… Что там ещё бывает в таких комнатах? Домашним кинотеатром?

– Да не нужно было… – Она осеклась.

– Нужно, она рядом с моими носками полежала. Тебе бы не понравилось.

– А… Ну… Спасибо.

Кира огляделась. Все, кто был в столовой, всё ещё смотрели на них с Паком не отрываясь. Стояла благоговейная тишина, будто в театре.

Пак при этом явно не обращал ни на кого внимания. Он пригладил волосы и заинтересованно заглянул Кире в контейнер:

– Это что, плов?

– Да… – протянула Кира.

Интересно, сочтёт ли он её странной из-за контейнера? Стало даже немного любопытно.

– Это всё тебе? Хочешь в весовую категорию побольше? – Пак заржал.

«Определённо сочтёт», – подумала Кира.

– Да нет… Просто мамин муж… считает, что в меня столько влезет… А в меня не влезло.

– Дай мне тогда! – Пак протянул руку к контейнеру.

– Он холодный. А вилка – грязная. Давай хоть погреем, – запротестовала Кира, но было поздно – Пак уже ел грязной вилкой холодный плов.

Тишина в столовой, казалось, стала звенящей. Было слышно только, как Пак жуёт и как кассирша монотонно отсчитывает сдачу.

– Слушай… – начала Кира, понизив голос. – Откуда у тебя то видео… С Яриком?

– А, это, – произнёс Пак. – Прикинь, его мамаша это скинула в какой-то общий родительский чат. Типа посмотрите на моего сыночка, такой умница, тренируется на улице.

– И?

– А я своей маме с телефоном помогал и нашёл. Решил оставить… На всякий случай. А то Ярик – персонаж не самый приятный. Как-то раз его отец скандалил, будто я на физкультуре в Ярика мячом попал. А это даже не я был.

– То есть ты… Его не снимал? Просто нашёл видео в чате?

– Снимал? Делать мне больше нефиг. Я, правда, когда увидел, хотел своим боксёрам отправить, чтобы поржали. Но ладно, думаю, пусть живёт.

– Понятно, – сказала Кира как можно более спокойным тоном.

Но на самом деле слова Пака очень её обрадовали. И правда, каким бы придурком ни был Ярик, пусть живёт. Никто не заслуживает публичного позора.

– Бомба, а не плов, – Пак наконец вынес вердикт. – Ты это… Ты не думай, я правда не умею ни петь, ни танцевать. И выступать на сцене терпеть не могу. Только в ринге… Вот из-за тренировок, наверное, я всегда и голодный. А ты точно наелась?

– Точно. – Кира в очередной раз поймала на себе любопытные взгляды и остро захотела если не провалиться сквозь землю, то убраться из столовой прямо сейчас.

В этот момент Пак прикончил контейнер целиком.

– Давай помою, а на тренировке верну?

– Ну уж нет! – Кира придвинула контейнер к себе. – Кепку в химчистку сдал, теперь контейнер помоешь… Может, ещё и чемоданы за меня разберёшь? А то я до сих пор с этим не справилась, если честно.

Пак хохотнул. Кира снова отметила, что смех у него ужасно заразительный – сразу так и тянет тоже улыбнуться.

– Как тебе тут… после Питера? – спросил он. – Не хотела переезжать?

– Не знаю, – честно призналась Кира. – Хотела… Наверное.

– Я два года назад сюда переехал. Не из Питера, конечно, из другого района. С «Автозаводской». Страшно скучал. По парням, с которыми на бокс ходил. По тренеру. Даже по школе. А ты? Скучаешь?