Кот и кореец

– Ну конечно забыл, вон как торопился, – пожал плечами Лис. – Не знаешь, куда это он?

Кира не знала. После тренировки Пак выскочил из раздевалки с мокрой головой, добежал до кабинета, бросил на стол паспорт и, не дождавшись, пока пышная Инна Александровна выиграет нелёгкую войну с ксероксом, вылетел наружу. Телефон в его руках при этом всё время вибрировал.

– Позвоню ему. – Лис набрал номер и долго слушал гудки. – Не отвечает. Давай занесём, он же где-то рядом с нами живёт.

– Знаешь где?

– Кот, в паспорт посмотри, – улыбнулся Лис.

– Улица Кирпичные Выемки, – хмыкнула Кира. – Кирпичные Выемки?! Серьёзно? В Москве есть такая улица?

– И она в пяти минутах от нашего дома, – подмигнул Лис. – Давай заглянем. Всё-таки паспорт. Нужная вещь. Будет искать потом.

Выйдя из метро, Кира и Лис прошли мимо своей новостройки, миновали склады и наконец оказались на тёмной улочке, где стояли сплошь старые двухэтажные дома. Пахло сыростью и жёлтыми листьями. Некоторые дома чернели пустыми окнами, в которых виднелись обои на стенах, – видно, жильцов недавно расселили. Жутковато.

– Кот, слушай… – Лис остановился. – Мама пишет. Едет в Домодедово встречать папу из командировки. Если я хочу с ней, то мне надо бежать…

– Да беги уже, – отмахнулась Кира. А сама подумала: ну конечно, Лис как всегда. Чуть что – куда-то бежит.

– Напиши Паку, чтобы к подъезду вышел. И мне потом.

– Да справлюсь.

Конечно, она справится. Что тут сложного-то – когда в телефоне есть карта. Вот и нужный дом. Пятнадцатый, такой уже уродливый, как и его соседи. Кира прошла мимо мусорки по узкому пустому двору, заставленному автомобилями. Было трудно поверить, что всего в пяти минутах от их с Лисом высотки начинались эти… Выемки.

И также было трудно поверить, что в таком двухэтажном старичке с трещинами на стенах жил Пак. Он же должен жить в небоскрёбе и по вечерам смотреть на засыпающий город с террасы своего пентхауса. Ну… Или не с террасы, а из окна такой квартиры, как у семьи Лиса, – с гардеробной и барной стойкой на кухне. Или хотя бы как у Миланы – с лепниной и вазами.

«Так, Пак в сети». – Кира залезла в соцсети и собралась отправить сообщение.

– Я тебе говорил, что надо меня дождаться! – Холодный голос заставил Киру отвлечься. – А ты! Вылетел на свою тренировку!

– Да, папа…

Перед подъездом с грязной серой дверью без кодового замка стояли трое. Высокий мужчина в строгом пальто и без шапки был копией Пака, только старше. Широкие брови, азиатский разрез глаз, поджатые губы. Рядом с ним – старушка. Маленькая, в бордовой курточке и таком же бордовом платке – типичная бабушка. И Пак. Опущенный взгляд, сжатые кулаки и… пятнистый кот в шлейке на левом плече.

– Павел, ты слушаешь меня вообще? – продолжал громыхать высокий мужчина.

Кира попыталась спрятаться за углом – они ссорятся и лучше бы её не заметили. Эх, и зачем она послушала Лиса с этим паспортом…

Но тут Пак поднял глаза.

– Привет, – сказал он. – А что ты тут…

Теперь на Киру смотрели и мужчина, и старушка, и кот.

– Здравствуйте… Извините… Ты… Забыл паспорт после тренировки… И шапку… – Кира запнулась. – Лис звонил, ты не брал… А это… всё-таки паспорт.

– Ещё и паспорт забыл, – проговорил мужчина сквозь зубы. Но когда он повернулся к Кире, его лицо немного смягчилось. – Извините, не могу пригласить вас выпить чаю. В другой раз. Паша, пообщайся с подругой. Мы пойдём.

– Пойдём, Володенька! – старушка взяла мужчину за руку, и они вошли в подъезд.

Хлипкая дверь закрылась.

Пак опустился на лавку и замер. Кот спокойно спрыгнул ему на колени, улёгся и вытянул длинные лапы. Немного помедлив, Кира села рядом.

Пак смотрел перед собой и молчал. Не спрашивал про паспорт и ничего не объяснял, только наматывал на пальцы красный поводок.

«Надо хоть извиниться», – подумала Кира. Последнее, чего она хотела, – быть свидетелем семейной сцены.

– Прости, я…

– Нормально всё. – Пак рассеянно потрепал кота по вытянутой морде. Тот мяукнул и ткнулся ему в ладонь.

– Это он у тебя на фотке? – спросила Кира. – На той, где ещё перчатки…

– Ага. Те перчатки, он, кстати, порвал.

– А что это за порода? Пятна такие… Как у леопарда.

– Бенгал, – грустно вздохнул Пак. – Брату друзья подарили. А он в Сеул уехал. Куда ему там в общаге кота. Так что вот. Кот. Он жрёт больше меня. И любит гулять на поводке.

– Как зовут? – Кира аккуратно дотронулась до гладкой кошачьей шерсти.

– Мурзик. – Пак усмехнулся.

– Это – Мурзик?

– Бабушка назвала.

– А.

– У бабушки деменция, – выпалил Пак, не глядя на Киру. – Иногда нормально, иногда… вот так. Помнишь, когда ты мне рыбу сунула в сумку… Я сказал, что это она… Она и правда может так сделать. Она прячет документы в цветочный горшок. И таблетки туда зарывает.

Кира закусила губу. Что нужно в таких случаях говорить? «Мне так жаль». Звучит как-то убого. «Здоровья бабушке» – так понятно же, что она уже не поправится.

У Киры бабушка была молодой, весёлой… Она то покоряла Рускеальский каньон, то сплавлялась на байдарках в Саянах, то отбивалась от тридцатилетних ухажёров, которые постоянно звали её на свидания. А тут… Деменция.