Кот, который читал справа налево (сборник)

– Он написал несколько ожесточенных и злобных откликов на работы Кэла только потому, что Кэл – коммерческий художник и его работы пользуются успехом. Маунтклеменс классифицирует коммерческих художников как маляров, красящих дома или клеящих обои. В действительности Кэл может писать гораздо лучше любого из тех прыщавых и слюнявых ребятишек с претензией на художественность, которые зовут себя абстрактными экспрессионистами. Ни один из них не смог бы нарисовать даже стакан с водой. – Сэнди нахмурилась и сидела молча, пока Квиллер не сказал:

– Когда ты улыбаешься, ты выглядишь гораздо привлекательнее!

Она тут же громко рассмеялась:

– Только посмотрите! Разве это не кошмар? Кэл танцует с Марком Антонием!

Квиллер посмотрел в направлении, указанном Сэнди: в середине зала Кэл Галопей, одетый в черное японское кимоно, в медленном фокстроте вел рослого римского воина. Лицо у Марка Антония было бесцветным, но приятным.

– Это Батчи Болтон, – сообщила Сэнди. – Она преподает скульптуру в школе искусств – сварка металла и тому подобное. Она пришла с подругой – вместе снимают комнату, – как Антоний и Клеопатра. Разве это не умора? Батчи сама сварила свой панцирь. Он очень похож на крылья грузовика.

Квиллер спросил:

– Газета может прислать сюда фотографа? Хотелось бы иметь картинки с вашего праздника.

Сэнди несколько раз быстро вздернула брови и ответила:

– Предполагалось, что Зоя Ламбрет это организует, но я думаю, она способна хорошо разрекламировать только саму себя.

– Я позвоню в фотолабораторию, – сказал Квиллер, вставая. – Посмотрим, может, они смогут прислать человека.

Полчаса спустя Одд Банзен, рабочий день которого заканчивался в двадцать три ноль-ноль, прибыл с висящим на шее фотоаппаратом и неизменной сигарой в зубах.

Квиллер встретил его в фойе словами:

– Постарайся сделать хороший снимок Кэла и Сандры Галопей.

Одд возмутился:

– Ты будешь мне указывать? Они просто обожают видеть свои фото в газете.

– Попытайся сфотографировать всех по парам. Они одеты как известные любовники – Отелло и Дездемона, Лолита и Гумберт Гумберт, Адам и Ева.

– Да ты с ума сошел, – воскликнул Одд Банзен, проверяя камеру. – Как долго тебе придется торчать тут, Джим?

– Ровно столько, сколько нужно, чтобы узнать, какой костюм завоюет главный приз, и позвонить в газету.

– Почему бы нам не встретиться в баре пресс-клуба и не пропустить чего-нибудь покрепче на ночь? Я буду свободен после того, как сделаю фотографии бала.

Возвратившись за столик Галопея, Квиллер был представлен женщине, облаченной в потрясающее вечернее платье, вышитое бисером.

– Миссис Даксбери, – объяснила Сэнди, – самый крупный коллекционер в городе. Тебе следует написать статью о ее коллекции. Это Англия, восемнадцатый век, – Гейнсборо и Рейнольдс.

– Мистер Квиллер, – сказала миссис Даксбери, – я не горю желанием увидеть статью о моей коллекции до тех пор, пока это не будет полезно именно для вас в вашем новом положении. Честно говоря, я чрезвычайно рада видеть вас сегодня тут, среди нас.

Квиллер поклонился:

– Спасибо. Это абсоллютно неизвестная область для меня.

– Я надеюсь, что ваше присутствие здесь означает, что «Дневной прибой» наконец образумился и уволил Маунтклеменса.

– Нет, – ответил Квиллер, – мы просто работаем вместе, каждый в своем направлении. Маунтклеменс по-прежнему будет писать критические отзывы.

– Какая жалость! Все мы надеемся, что ваша газета все-таки избавится от этого ужасного типа.

Со стороны сцены донесся звук фанфар, возвещающий начало вручения призов за лучший костюм, и Сэнди сказала Квиллеру:

– Мне нужно найти Кэла для присуждения призов и торжественного шествия. Ты уверен, что не можешь задержаться подольше?

– Прошу прощения, но мне нужно готовить материал о бале. Не забудь, что ты собиралась помочь мне написать статью о твоем муже.

– Я позвоню тебе и приглашу к себе на ленч, – сказала Сэнди, нежно приобнимая корреспондента на прощание. – Это будет забавно.

Квиллер отошел к стене и, когда были оглашены имена победителей конкурса, быстро записал их. Когда он искал телефон, у него за спиной раздался женский голос, мягкий и тихий:

– Это не вы новый корреспондент «Дневного прибоя»?

Усы Квиллера дрогнули. Женские голоса иногда действовали на него подобным образом, а этот и вовсе был похож на ласкающие пальчики.

– Меня зовут Зоя Ламбрет, – сказала женщина. – И я боюсь, что с треском провалила мое задание. Предполагалось, что я должна известить прессу о проведении бала, но это совершенно выпало у меня из головы. Я сейчас готовлюсь к персональной выставке и очень много работаю, если вы примете такое неубедительное извинение. Надеюсь, вы тут не чувствовали себя брошенным. Вы собрали необходимую информацию?

– Да, кажется. Миссис Галопей присматривала за мной.

– Я это заметила, – сказала Зоя, слегка поджав прелестно очерченные губы.

– Миссис Галопей была очень любезна.

Глаза Зои блеснули.

– Пожалуй.

– Вы не в маскарадном костюме, миссис Ламбрет?