Кот, который гуляет со мной

– Тебя Крендель прислал, да? Уж не тяни, мы и так знаем, – почти прорычала Маша. – Какая скотина, а?

– Что тут происходит? – спросил Витя Постников совсем другим тоном. Надо отдать ему должное, каким бы мерзким он ни был, а понимать, куда дует ветер, всегда умел. Он подсел поближе к Игорю, и пошел у них диалог. Через полчаса разговоров и демонстрации бумаг Постников кивнул.

– Надо же, как все обставил. А фирму-то он как на Сашку Гусева мог оформить?

– Ничего сложного, если учесть, что сейчас мы держим в руках нотариальную доверенность на имя Маши Горобец. Тоже наверняка липа. Зарегистрировать фирму совсем несложно, при хорошем финансировании. Уверен, если провести экспертизу подписи Саши Гусева здесь, окажется, что ее подделывал тот же человек, что якобы подделывал подпись Кренделя.

– И кто бы это мог быть?

– Этого мы не знаем. Но разве это важно? – пожал плечами Игорь. – Узнаем. Главное, вы согласны, что Саша Гусев тут ни при чем?

– Получается, его подставили. Вот Крендель, а?! – В голосе Постникова звучало почти восхищение.

– С другой стороны, это же еще круче – свалить не какого-то там Сашку Гусева, а самого начальника IT? – высказалась я. Постников посмотрел на меня оценивающим взглядом, и, хотя он ничего не ответил, я поняла, что мысль моя ему понравилась. Когда Постников ушел, забрав с собой бумаги, пообещав всех нас вызвать на двадцать седьмой этаж завтра же, мы некоторое время просидели, подавленно молча, а затем Машка щелкнула пальцами и подозвала официанта. Тогда-то она и заказала первую рюмку водки и первую порцию шашлыка из потрошков. А затем заказала графин.

Позже мы тащили ее на руках до «Опеля» и с трудом запихивали на заднее сиденье, преодолевая сопротивление. Она все порывалась пойти найти «этого самца» и оторвать у него то, без чего его половая принадлежность уже была бы не столь определенной.

– Ох, я не хотела, чтобы ты видел ее такой, – призналась я Игорю, отдирая Машкины цепкие пальчики от металлической дверцы.

– Главное, что я не вижу такой тебя, – ответил он, тяжело дыша. – Нет, ну какая она сильная. Ужас какой-то. Я начинаю понимать, что замок-блокировка на дверях автомобилей не только от детей сделан.

– Маша! Да сиди ты, мы тебя к себе отвезем, переночуешь у меня. – Я вытерла пот со лба, а затем, теряя остатки женственности, ногами принялась запихивать и утрамбовывать Машку на заднем сиденье. Машка скулила и жаловалась на разбитое сердце. Самым досадным было то, что Крендель разбил не только ее, но и мое сердце. Уже потом, когда Машка храпела в машине, я тихо повернулась к Игорю и спросила:

– Как он мог?

– Ты о начальнике? Я полагаю, деньги, жадность.

– Я понимаю, но… это бесчеловечно! Мы знаем друг друга столько лет. Он ведь не плохой человек, понимаешь? Он – не Постников. Он веселый, общительный, дружелюбный, и неглупый тоже. С хорошим образованием. Вот Машка в него была влюблена, и я думаю, он знал.

– Я тоже так думаю. Больше того, мне кажется, он потому к ней и пошел. Он только не просчитал, что Машка знает о засаде. Не просчитал тебя с твоим корпускулярно-волновым дуализмом, – улыбнулся Игорь, а Машка при этих словах зашевелилась.

– Ш-ш-ш, – пропела я. – Спи, дитятко. Слушай, Игорь, это что же получается, что никому вообще нельзя верить? Я бы никогда, ни за что Кренделя в таком не заподозрила.

– Ты бы никого не заподозрила. Хотя не ты ли мне всегда говорила, что «все очень плохо» и что нет причин надеяться на лучшее? – Игорь так смешно передразнил меня, что я невольно рассмеялась. Он бросил на меня украдкой взгляд с чем-то таким легким, едва определимым, как нежность, с которой гордые отцы смотрят на своих сыновей, получающих дипломы университета. – Ты можешь верить мне.

– Почему это? – возразила я. – Ты тоже красивый, умный, образованный, с обалденным одеколоном.

– Я так и знал. Так тебе нравится мой запах? Эй, постой, ты, что ли, мой одеколон купила? Это правда? Признавайся!

– Ничего я не купила, – нахохлилась я. – Хотела – да, но не купила. Это было бы слишком… «крипово». И потом, я предпочитаю оригинал.

– То есть меня, – довольно кивнул Игорь.

– Да. До тех пор пока ты не предашь меня. – Я сказала это как бы между делом, но Игорь вдруг резко свернул с дороги, запарковался около первого попавшегося столба, поставил машину на «паркинг» и повернулся ко мне. Я приготовилась, что сейчас услышу длинную бессмысленную речь о том, что он бы никогда, и как я вообще могла подумать, и что это во мне говорит мой извечный пессимизм, с которым давно уже пора что-то делать, но он притянул меня к себе и поцеловал.