Кот, который ходил сквозь стены

– Самбо, – сказал Лазарус, – я знаю, что прецедентов не было, но все кавалеры Круга, включая трех отсутствующих, согласны с тем, что миссия «Адам Селен» крайне важна для операции «Властелин Галактики», что «Властелин» крайне важен для кампании «Боскон», что «Боскон» крайне важен для нашего плана «Дальняя перспектива»… и что полковник Кэмпбелл крайне важен для выполнения миссии «Адам Селен». В Круге все едины, никто не высказался против. Нам требуются услуги Кэмпбелла, оказанные в полном объеме и без принуждения. Поэтому надо его убедить. Тебе незачем выступать первым… но если ты хочешь покинуть Круг через полчаса, лучше выскажись сейчас.

– А если я не захочу?

– Твоя проблема. Имеешь полное право подать в отставку, как и любой из нас. А Круг имеет полное право покончить с тобой.

– Угрожаешь?

– Нет. – Лазарус взглянул на запястье. – Ты тянешь уже четыре минуты вопреки единогласному решению Круга. Если ты намерен ему подчиниться, тебе может не хватить времени.

– Что ж, ладно. Кэмпбелл, я главнокомандующий вооруженными силами Корпуса времени…

– Поправка, – вмешался Лазарус Лонг. – Небесный маршал Бо – начальник штаба…

– Это одно и то же!

– Это не одно и то же, и я точно знал, что делаю, когда устанавливал такой порядок. Полковник Кэмпбелл, Корпус времени иногда вмешивается в ключевые сражения истории. Истории разных миров. Совет историков Корпуса пытается определить поворотные моменты, когда разумное применение силы может изменить ход истории в лучшую сторону для человечества – по крайней мере, в нашем ограниченном понимании. Добавлю также, что эта политика в немалой степени влияет на миссию «Адам Селен» и, в свою очередь, зависит от ее результатов. Если Круг соглашается с рекомендацией историков, то объявляется начало военных действий и Круг избирает главнокомандующего. – Лазарус повернулся и посмотрел прямо на Бо. – Небесный маршал Бо – опытный военный командир, возможно, лучший в истории. Обычно командующим выбирают именно его. Но Круг также выбирает командира каждой оперативной группы, чтобы главные решения не зависели от военных. Уточню: начальник штаба не имеет права голоса, он не кавалер Круга. Самбо, есть что добавить?

– Похоже, ты все сказал за меня.

– Потому что ты тормозишь. Можешь что-нибудь поправить, изменить или изложить подробнее.

– Ладно, не важно. Тебе надо давать уроки ораторского искусства.

– Хочешь, чтобы тебя отпустили?

– Ты приказываешь мне уйти?

– Нет.

– Побуду еще немного – хочу посмотреть, как ты поступишь с этим клоуном. Почему бы попросту не призвать его на службу и приписать к миссии «Адам Селен»? Он же преступник: взгляни на его череп, обрати внимание на его отношение к властям. На моей родной планете мы никогда не набираем добровольцев – на них нельзя положиться… и у нас нет преступников как класса, поскольку мы берем их в армию, стоит им поднять голову. Из прирожденных преступников получаются лучшие бойцы, если отлавливать их в молодости, прививать им железную дисциплину и внушать страх перед сержантом, которого они должны бояться сильнее врага.

– Достаточно, Самбо. Прошу не высказывать свое личное мнение без приглашения.

– Я думал, ты ярый поборник свободы слова.

– Так и есть. Но дармовой закуски не бывает. Если хочешь выступить с речью, можешь снять собственный зал, а за это помещение платит Круг. Хильда, дорогая, тебе слово.

– Хорошо. Ричард, наши историки и математики обычно рекомендуют не грубое вмешательство, а более утонченные приемы в исполнении отдельных оперативников… таких, как твоя подружка Хейзел. Когда надо обнести курятник, она превращается в настоящую лису. Ты знаешь, в чем суть миссии «Адам Селен», но, наверное, не знаешь, зачем она нужна. Наш метод прогнозирования последствий исправления истории далек от совершенства. Не важно, о чем идет речь – о том, чтобы поддержать одну из сторон в решающем сражении, или о том, чтобы в полночь подсунуть презерватив какому-нибудь студенту и не дать родиться Гитлеру или Наполеону. Мы не в состоянии предсказать результат с нужной точностью. Обычно приходится посылать оперативника на новую временну´ю линию, чтобы тот сообщил об изменениях.

– Хильда, – можно мне привести один страшный пример? – спросил Лазарус.

– Конечно, Вуди. Только побыстрее. Я собираюсь закончить до обеда.

– Полковник Кэмпбелл, я родом из мира, который совпадал с вашим примерно до тысяча девятьсот тридцать девятого года. Расхождения, как обычно, начали проявляться в основном после первых космических полетов. И в вашем мире, и в моем люди были склонны к религиозной истерии. У нас ее апогеем стали выступления телепроповедника Неемии Скаддера. Он призывал адские муки на головы грешников, и его охота на козлов отпущения – ими, естественно, оказались евреи, ничего нового, – стала особенно ожесточенной на пике безработицы, когда государственный долг и инфляция вышли из-под контроля. Итогом стала религиозная диктатура, самое жестокое тоталитарное правление за всю историю моего мира.