Кот, который ходил сквозь стены

Выяснилось, что Гвен прихватила из моей кладовой кое-какие деликатесы – замороженные или в стерильной упаковке. Я люблю держать про запас необычную провизию: вдруг посреди ночи, пока ты корпишь над рассказом, тебе зверски захочется съесть мороженого с моллюсками? Заранее никогда не знаешь. Имеет смысл держать нужные ингредиенты под рукой, иначе может возникнуть искушение бросить работу и нарушить свое уединение, чтобы поискать их, а это грозит банкротством.

Гвен соорудила шведский стол из своих и моих – вернее, наших – припасов, и мы пообедали, обсуждая за едой наш следующий ход… ход, без которого было не обойтись. Я сказал, что намерен позвонить уважаемому господину Мидлгеффу, как только мы завершим трапезу. Гвен задумчиво посмотрела на меня.

– Давай я сперва соберусь.

– Как хочешь. Но почему?

– Ричард, мы стали прокаженными, это же очевидно. Думаю, это как-то связано с убийством Шульца, но точно сказать нельзя. В любом случае, когда мы высунем отсюда нос, лучше, чтобы мои вещи были уже собраны, как и твои. Может быть, мы уже не вернемся сюда. – Она кивнула в сторону светящегося терминала, на котором все еще светилось сообщение: «ОБСЛУЖИВАНИЕ ПРИОСТАНОВЛЕНО». – Чтобы он снова заработал, недостаточно подкрутить пару соленоидов, ведь сам компьютер стоит в другом месте. Отсюда мы не сможем бросить вызов Мидлгеффу. А значит, нужно покончить со всеми делами, прежде чем выйти за дверь.

– Пока ты собираешься, я могу выскочить наружу и позвонить ему.

– Только через мой труп.

– Что? Гвен, будь благоразумна.

– Я такая благоразумная, что дальше некуда. Колин Ричард, ты мой новоиспеченный муж, и я рассчитываю, что тебя хватит на многие годы. Поэтому, пока наши проблемы не закончились, я не выпущу тебя из виду. Ты можешь исчезнуть, как Шульц. Любимый, если они решат тебя застрелить, им придется сперва застрелить меня. – Я попытался урезонить Гвен, но она закрыла уши ладонями. – Не собираюсь с тобой спорить. Я тебя не слышу, я тебя не слышу! – Она убрала ладони. – Помоги мне собрать вещи, пожалуйста.

– Да, дорогая.

Гвен собралась быстрее, чем это сделал я у себя в модуле, хотя я помогал ей в основном тем, что не путался у нее под ногами. Я не слишком привык жить с женщинами. Военная служба не благоприятствует домашней жизни, и я стремился избежать женитьбы, не считая краткосрочных контактов с подругами-амазонками, автоматически прекращавшихся с получением приказа о переводе в другое место. Когда я выбился в старшие офицеры, у меня парочку раз – а может, и шесть – были женщины-ординарцы, но я не думаю, что наши отношения походили на брак, принятый у гражданских.

Суть в том, что я написал множество романтических историй под сотней с лишним женских псевдонимов, но мало что знаю о женщинах. Когда я только учился литературному надувательству, я сказал об этом редактору, который покупал у меня рассказы о грехе, страданиях и покаянии. Редактор, Ивлин Фингерхат, был мрачным мужчиной средних лет с лысиной, нервным тиком и неизменной сигарой в зубах.

– Не пытайся что-нибудь узнавать о бабах, – буркнул он. – Только хуже себе сделаешь.

– Но ведь рассказы должны выглядеть правдиво, – возразил я.

– Они и есть правдивые. Каждый сопровождается клятвенным заверением: «Основано на реальных фактах». – Он ткнул пальцем в принесенную мной рукопись. – Ты прикрепил к ней листок с надписью «Факт». Значит, это неправда? Ты не хочешь, чтобы тебе заплатили?

Конечно, я хотел, чтобы мне заплатили. Лучшим образцом прозы для меня является простая изящная фраза: «На ваш счет поступило…»

– Собственно, с этим рассказом проблем нет, – поспешно ответил я. – С той женщиной я не знаком, но мне рассказывала о ней мать – они вместе учились в школе. Девушка действительно вышла замуж за младшего брата собственной матери. Она была уже беременна, когда выяснилась правда… и перед ней возникла чудовищная дилемма, которую я и описал: либо совершить грех аборта, либо родить ребенка, у которого из-за кровосмешения, возможно, будет две головы и не будет подбородка. Все это факты, Ивлин, но я слегка их приукрасил. Оказалось, что Бет-Лу не была кровной родственницей своего дяди, как я написал, но и ребенок был не от мужа. Это я опустил.

– Тогда переделай все заново и оставь это, а то, другое, убери. И не забудь поменять имена и место действия – мне не нужны жалобы.

Чуть позже я так и сделал, продав Фингерхату и эту версию. Но он так никогда и не узнал, что все это вовсе не случилось со школьной подругой моей матери, а было содрано из книги, взятой у моей тети Эбби, – либретто «Кольца Нибелунгов» Рихарда Вагнера. Ему надо было заняться только музыкой и найти себе кого-нибудь вроде Уильяма Гилберта[12], чтобы тот писал для него либретто. Писателем Вагнер был просто ужасным.