Кот, который ходил сквозь стены

Гвен порой возражает в несвойственных дамам выражениях, и тогда лучше сменить тему. Справившись с собственным ремнем, я быстро и умело спустился на потолок, упав лицом вниз, встал и занялся освобождением Гвен. Как оказалось, проблема была не в пряжке ремня, а в том, что Гвен ее не видела. Расстегнув ремень, я подхватил Гвен, поставил на ноги и потребовал в награду поцелуй. Меня переполняла эйфория – всего несколько минут назад я и ломаного гроша бы не поставил на то, что мы останемся в живых.

Гвен вознаградила меня с лихвой.

– А теперь давай освободим Билла.

– Почему он не может…

– У него руки заняты, Ричард.

Отпустив жену и взглянув в ту сторону, я понял, что она имеет в виду. Билл висел вниз головой со страдальческим выражением на лице. Мой… наш клен-бонсай, который он прижимал к животу, нисколько не пострадал. Билл печально посмотрел на Гвен.

– Я его не выронил, – словно оправдываясь, проговорил он.

Я молча отпустил Биллу грехи за то, что его стошнило во время посадки. Любой человек, способный исполнять свой долг (пусть даже самый простой) во время острого приступа космической болезни, достоин похвалы. (Однако он сам должен будет все отчистить – отпущение грехов вовсе не означало, что я стану за ним убирать. Наверное, не стала бы и Гвен, а если бы стала, я превратился бы в безрассудного тирана-мачо.)

Взяв клен, Гвен поставила его на нижнюю поверхность компьютера. Пока Билл расстегивал ремень, я держал его за лодыжки, а потом опустил на потолок и дал возможность выпрямиться.

– Гвен, отдай Биллу горшок. Пусть продолжает о нем заботиться и не путается под ногами – мне нужно добраться до компьютера и приборной панели.

Стоило ли говорить о том, что меня беспокоило? Нет, Билла могло снова стошнить… а Гвен все поняла сама. Я лег на спину, заполз под компьютер и включил его. Послышался знакомый металлический голос:

– …семнадцать, слышите меня? «Вольво» Би-Джей-семнадцать, ответьте. ЦУП Гонконга-Лунного вызывает «вольво» Би-Джей-семнадцать…

– Говорит Би-Джей-семнадцать, Капитан Полночь. Слышу вас, Гонконг.

– Почему, черт побери, вы не остались на тринадцатом канале, Би-Джей? Вы опоздали к контрольной точке. Я не могу вас посадить.

– Никто не может, капитан Геморрой, – я уже сел. Аварийная посадка. Отказ компьютера. Отказ гироскопа. Отказ радио. Отказ двигателя. Потеря видимости. При посадке все пошло наперекосяк. Топливо закончилось, и мы все равно не можем поднять аппарат. А теперь еще сдох очиститель воздуха.

Последовала довольно долгая пауза.

– Tovarishch, вы уже помолились Богу?

– Не успел, был чертовски занят!

– Гм… понимаю. Какое давление в кабине?

– Эта дурацкая лампочка светится зеленым. А манометра здесь нет.

– Где вы?

– Не знаю. Все пошло не так в двадцать один сорок семь, когда я собирался передать вам управление. После этого думал только о том, как бы сесть на задницу. Не знаю точно, где мы, но явно где-то на трассе орбиты «Золотого правила» – мы тщательно следили за тем, куда направлять импульсы двигателя. Мы вроде бы пролетели над Аристотелем, в… гм…

– Двадцать один пятьдесят восемь, – подсказала Гвен.

– Двадцать один пятьдесят восемь – мой второй пилот вел запись. Я посадил машину в «море» к югу от него. В Озере Сновидений?[39]

– Погодите. Вы оставались на терминаторе?

– Да, и остаемся на нем. Солнце у самого горизонта.

– Значит, вы не можете быть так далеко на востоке. Время посадки?

Я не мог сказать ничего, но Гвен прошептала:

– Двадцать два ноль три сорок одна.

– Двадцать два ноль три сорок одна, – повторил я.

– Гм… так, посмотрим… Скорее всего, вы находитесь к югу от Евдокса, в северной части Моря Спокойствия. Горы на западе есть?

– Есть. Большие.

– Кавказский хребет. Вам повезло – есть шанс дожить до повешения. Недалеко от вас есть две обитаемые гермозоны. Возможно, кто-нибудь заинтересуется вашим спасением… за фунт плоти[40] плюс десять процентов.

– Я заплачу.

– Ну еще бы! Если вас спасут, не забудьте получить счет и за наши услуги, – возможно, мы вам еще понадобимся. Ладно, передам им. Ждите. Надеюсь, это не очередная дурацкая шутка наподобие Капитана Полночь? Если да, то я поджарю вашу печенку.

– Капитан Геморрой, приношу искренние извинения. Я просто шутил со своим вторым пилотом, думая, что микрофон выключен. Так и должно было быть, я проверял. С этой грудой металлолома одни проблемы.

– Не стоит шутить во время маневров.

– Знаю. Но… Да черт побери, мы с моим пилотом сегодня поженились, и мне с самого утра хочется смеяться и шутить. Такой уж нынче день.

– Тогда ладно. Мои поздравления. Но надеюсь, что вы позже предъявите мне доказательства. И еще: меня зовут Марси, а не Геморрой. Капитан Марси Чой-Му. Я передам данные, и мы попытаемся найти вас с орбиты. А пока перейдите на одиннадцатый канал, предназначенный для экстренных вызовов, и затягивайте «Мэйдэй»[41]. У меня и без вас хлопот хватает, так что…

– Капитан Марси! – обратилась к нему Гвен, стоявшая на четвереньках рядом со мной.

– Э-э? Да?