Кот, который ходил сквозь стены

Однако его нелепые сюжеты отлично годились на роль «реальных историй из жизни» — немного смягчить тональность, убрать жесткие моменты и, естественно, поменять имена героев и названия мест. Я вовсе не воровал сюжеты, или почти не воровал. Все они находятся в общественном достоянии, срок действия авторских прав истек, а самое главное, эти сюжеты Вагнер сам у кого-то стащил.

Я мог неплохо жить, обходясь одними вагнеровскими сюжетами, но они мне наскучили. Когда Фингерхат ушел на пенсию, купил ранчо и стал разводить индеек, я оставил «истории из жизни» и начал писать рассказы о войне, что оказалось несколько сложнее. Какое-то время я жил почти впроголодь. Все-таки в военном деле я немного разбираюсь, а от этого, по словам Фингерхата, может быть только хуже.

Вскоре я научился скрывать собственные познания, не давая им вмешиваться в сюжет. Но с «историями из жизни» у меня таких проблем не возникало, поскольку ни Фингерхат, ни я, ни Вагнер ничего, совсем ничего не знали о женщинах.

И особенно — о Гвен. Отчего-то я был убежден, что женщинам для путешествия требуется не меньше семи вьючных мулов. Или их эквивалент в виде больших чемоданов. И конечно, что женщины — по своей природе существа неорганизованные. Так я считал.

Гвен уложилась в один большой чемодан — меньше, чем мой вещевой мешок, — с аккуратно сложенной одеждой, и второй, полегче, с… в общем, не с одеждой. С другими вещами. Выстроив в ряд наши пожитки — сумку, узел, большой чемодан, чемодан поменьше, ее сумочку, мою трость, деревце-бонсай, — она задумчиво посмотрела на них.

— Сейчас придумаю, как все это дотащить, — сказала она.

— Не понимаю как. У нас всего четыре руки, — возразил я. — Закажу лучше грузовую кабину.

— Как хочешь, Ричард.

— Сейчас. — Я повернулся к терминалу… и замер. — Гм…

Гвен не сводила взгляда с нашего маленького клена.

— Гм… — повторил я. — Гвен, придется тебе смириться. Я добегу до ближайшей будки с терминалом и тут же вернусь.

— Нет, Ричард.

— Но почему? Я только…

— Нет, Ричард.

— И что ты предлагаешь? — спросил я, испустив тяжкий вздох.

— Ричард, я готова на все, но только если мы не станем разлучаться. Оставим вещи внутри и будем надеяться, что снова попадем туда. Либо выставим все за дверь и пойдем заказывать грузовую кабину. И звонить мистеру Мидлгеффу.

— А когда вернемся, тут ничего не останется. Или в этих краях не водятся двуногие крысы?

Это был всего лишь сарказм — на любой орбитальной станции есть невидимые обитатели, которые не могут себе позволить оставаться в космосе, но и не хотят, чтобы их вернули на Землю. Подозреваю, что в «Золотом правиле» тех, кого удается поймать, просто вышвыривают за борт… хотя до меня доходили и более мрачные слухи, из-за которых я перестал употреблять свиной фарш в любом виде.

— Есть и третий вариант, который позволит нам добраться до той будки. Дальше все равно не уйти, пока отдел по размещению не выделит новое жилье. Узнав наш новый адрес, мы сможем вызвать кабину и дождаться ее. До будки недалеко. Раньше ты говорил, что можешь нести и свою сумку, и узел, привязав трость к сумке. Расстояние небольшое, так что я не против. Я понесу свои чемоданы, по одному в каждой руке, а сумочку повешу на плечо. Остается деревце. Ричард, ты видел в «Нэшнл джиогрэфик» фотографии туземок, которые носят тюки на голове?

Не дожидаясь моего ответа, она подняла горшок с деревцем, поставила его на макушку, убрала руки, улыбнулась мне, а затем, держась прямо, согнула колени и подняла оба чемодана.

Пройдясь от стены до стены, она повернулась ко мне. Я зааплодировал.

— Спасибо, сэр. Еще кое-что: в коридорах бывает людно. Если меня толкнут, я сделаю так. — Гвен пошатнулась, словно от толчка, выронила оба чемодана, поймала падающее деревце, вновь поставила его на макушку и подхватила багаж. — Примерно так.

— А я брошу свои сумки, схвачу трость и как следует поколочу его, того придурка, который тебя толкнул. Не насмерть, просто в назидание. Если, конечно, это совершеннолетний мужчина, — добавил я. — Если нет, наказание будет соответствовать полу и возрасту.

— Не сомневаюсь, дорогой. Но если честно, вряд ли меня станут толкать, ведь ты будешь прокладывать мне путь. Ладно?

— Ладно. Но тебе не мешало бы раздеться до пояса.

— Что, серьезно?

— На фото в «Нэшнл джиогрэфик» женщины всегда обнажены по пояс. Поэтому их туда и ставят.

— Хорошо, как скажешь. Правда, у меня не слишком подходящая фигура.

— Хватит нарываться на комплименты, обезьянка. Все у тебя как надо и где надо. Но ты и впрямь чересчур хороша для простого народа, так что рубашку оставь.

— Мне все равно. Если ты и в самом деле так считаешь…

— Что-то ты слишком сговорчива. Поступай как хочешь, но я тебя совсем не принуждаю, слышишь, совсем. Неужели все женщины — эксгибиционистки?

— Да.

Дискуссию завершил звонок в дверь. Гвен удивленно посмотрела на меня.

— Дай мне, — сказал я и, шагнув к двери, коснулся кнопки включения микрофона. — Да?

— Сообщение от Управляющего!

Убрав палец с кнопки, я взглянул на Гвен.

— Открыть?

— Думаю, придется.