Кот, который ограбил банк

— Нет, его ввели позже, когда я пошел работать в свою первую школу, которая умещалась в одной комнате с толстопузой печкой. Зарплата была весьма скромная, а в конце года правительство отбирало у меня целых четыре доллара. Они называли это взиманием подоходного налога, а я считал бессовестным грабежом. А теперь, когда из Вашингтона только и слышишь: семьдесят миллионов… двенадцать миллиардов… шесть триллионов, кажется, что тебе рассказывают сказку о золотой рыбке. Вам, по молодости лет, она, конечно, неизвестна.

— Гомер, вам пора писать автобиографию, — посоветовал Квиллер.

— Рановато ещё, — ворчливо ответил старик. — Вот доживу до того дня, когда этого жулика вышвырнут из кресла мэра…

— В таком случае ты будешь жить вечно, дорогой! — ввернула Рода. — Мистера Блайта всякий раз переизбирают на новый срок, — объяснила она Квиллеру, — только потому, что его мать была из Гудвинтеров. — Прихлебывая время от времени чай, она вырезала что-то миниатюрными ножницами из листка черной бумаги.

— Позвольте узнать, что вы делаете? — спросил Квиллер.

— Вырезаю ваш силуэт. Меня научила этому бабушка. В викторианскую эпоху это занятие было очень популярным. У бабушки был силуэт с подписью самого Эдуарте. Теперь за него дали бы кругленькую сумму. Бабушка обещала оставить силуэт мне, а в результате его получил мой кузен из Огайо.

— Вот если кто и сведет меня преждевременно в могилу, так это Рода со своими негодяями родственниками! — пожаловался Гомер.

— А у меня совсем нет родственников, и я был бы рад даже парочке негодяев, — вздохнул Квиллер.

— Так одолжите у Роды, Квилл! В первую очередь — тех, из Огайо.

— А как же… ваша тетя Фанни, которая оставила вам наследство? — спросила Рода.

— На самом деле она не была мне тёткой — только подругой матери.

— Как поживает милая Полли? Я не видела её с тех самых пор, как мы переехали сюда. Раньше я ежедневно возила Гомера в библиотеку, и мы всегда перебрасывались с ней парой слов.

— А здесь вам не скучно?

— О нет! У нас есть Кружок любителей чтения, мы слушаем лекции, организуем дискуссии. На прошлой неделе к нам приезжал лектор из Общества по борьбе с безграмотностью. Оказывается, взрослых учить грамоте легче, чем детей. С возрастом вырабатываются определенные навыки и умения, и человек реалистичнее всё воспринимает.

Гомера явно клонило в сон, и Квиллер решил, что пора ехать. Рода подала ему силуэт в конверте:

— Поместите его в рамку и подарите Полли. Она с удовольствием будет держать его у себя на столе в библиотеке. У вас очень красивая голова.

Как только Квиллер дошел до машины, он открыл конверт. Силуэт был не больше почтовой марки, но сходство с оригиналом угадывалось. Только усы вышли почему-то слишком большими. Возможно, настала пора их подстричь. Голова показалась ему чуть приплюснутой, но в целом он и вправду остался доволен. Приехав в город, он остановился возле универмага Ланспиков и купил в отделе сувениров небольшую рамку.

Вечером, когда Квиллер готовил кошкам ужин, Коко вдруг что-то проворчал и, вспрыгнув на стол, уставился в окно. Пару минут спустя из лесу выкатил красный автомобильчик Селии Робинсон. Но Коко всегда приветствовал её приезд мурлыканьем, а не ворчанием.

Выйдя навстречу, Квиллер увидел за рулём незнакомую женщину. Опустив стекло, она произнесла:

— Мистер Квиллер? Селия Робинсон попросила меня кое-что вам отвезти. Сама она очень занята. — Женщина передала ему три картонки, лежавшие рядом с ней на сиденье.

— Очень ей признателен. А вы её новая помощница?

— Да, сэр.

Женщина была крепкой на вид, но не слишком интересной; она носила очки, волосы были стянуты в тугой узел на затылке.

— Простите, как вас зовут? — спросил Квиллер.

— Нора, сэр.

— Благодарю вас, Нора… Если вы повернёте вон за тем деревом направо, то окажетесь прямо на Главной улице.

— Понятно, сэр. Спасибо.

Поставив картонки в холодильник, Квиллер сразу позвонил Селии поблагодарить за внимание и заботу.

— Я не в силах оторваться от большого ланча, который готовлю на завтра, и решила послать сегодня Нору. Какое она произвела на вас впечатление?

— Ну, какое может быть впечатление? Аккуратная, вежливая.

— Да, с манерами у неё всё в порядке. Она много лет работала прислугой у Спренклов, помогала кухарке. Это её я обучаю грамоте.

— Так это она написала письмо в газету?

— Значит, его опубликовали? Она будет потрясена.

— Вы помогали ей писать, Селия?

— Только исправила кое-какие грамматические ошибки… Вы ещё не открывали картонки? Салат из тунца — для бутербродов. Хлебный пудинг я полила шоколадным соусом, а ещё положила очень симпатичный окорок.

— А чем отличается очень симпатичный окорок от не очень симпатичного?

Селия так пронзительно рассмеялась, что Квиллеру пришлось на время отодвинуть трубку от уха.

— Не буду вас больше задерживать, Селия. Возвращайтесь к своему королевскому цыпленку.

Разбирая доставленные продукты, Квиллер не думал ни о хлебном пудинге, ни о симпатичном окороке. Его мучил неразрешимый вопрос: каким образом кот почувствовал, что в машине не Селия, а другая женщина?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ