Кот, который проходил сквозь стены

Упрямо вознамерившись раскопать правду о смерти Энди Гланца, Квиллерен продолжил обход Цвингер стрит. Он прошел мимо антикварного магазина «Немного старины» (закрытого), мимо «Дракона» («голубого»), мимо магазинчика малярных принадлежностей (обанкротившегося), мимо книжной лавки (порнографической) — и добрался до вывески «Антиквариат» над входом в полуподвал, пропахший старыми тряпками и гнилым деревом.

Маленькая седая старушка в кресле-качалке напоминала отцветший одуванчик. Она равнодушно взглянула на Квиллерена и продолжала качаться.

— Я Джим Квиллерен из «Бега дня», — сказал журналист так вежливо, как только мог.

— Не-а, у меня не было таких страшно давно, — отвечала та пронзительным голосом. — Людям нравятся с фарфоровыми ручками идвойной крышкой.

Журналист окинул взглядом скопление неописуемого хлама и повысил голос:

— На чем вы специализируетесь, мисс Пибоди?

— Нет, сэр, я не снижаю цену! Не нравится — оставьте их в покое. Купит кто-нибудь другой.

Квиллерен поклонился и вышел из магазина.

Он прошел мимо бильярдного зала (с заколоченными окнами), мексиканского ресторанчика с вентилятором, гнавшим по тротуару горячий воздух (прогорклый жир, жареный лук, прокисшие скатерти), показался у фруктово-табачного магазина Папа Попопополуса.

Внутри стоял аромат перезревших бананов и перегретого примуса. Владелец сидел на оранжевой коробке, читал газету на родном языке и жевал прокуренный ус чрезвычайной пышности.

Квиллерен потопал ногами и похлопал руками в перчатках.

— Ну и холод, — пожаловался он.

Мужчина внимательно прислушался.

— Табака? — произнес он.

Квиллерен покачал головой.

— Нет, я просто зашел поговорить. Честно говоря, последняя пачка, что я у вас купил, оказалась не первой свежести. Попопополус поднялся и грациозно приблизился.

— Фрукт? Хорощий фрукт?

— Не думаю. Уютно тут у вас… Как давно вы в Хламтауне?

— Гранат? Хорощий гранат!

Хозяин продемонстрировал сморщенный плод с бледно-красной кожицей.

— Не сегодня, — ответил Квиллерен, поглядывая на дверь.

— Гранат делать детей!

Журналист поспешно ретировался. От двух протеже Энди, решил он, ему не суждено что-либо узнать.

Тут он заметил магазин «Три сестрички» с выставленными в витрине тазиками, кувшинами, плевательницами и неизбежной прялкой. Может, Арч Райкер и «оттягивается» от этой ерунды, но в намерения Квиллерена входило совсем иное. Он распрямил плечи и двинулся к магазину. Едва журналист открыл дверь, как его нос начал принимать радостные сигналы. Он чувствовал запах! Она?.. Не она?.. Да, пожалуй, это она… Похлебка из моллюсков!!!

Три женщины в оранжевых рабочих халатах перестали заниматься своими делами и повернулись к Квиллерену. Он, в свою очередь, уставился на них, потеряв на мгновение дар речи.

Женщина, которая сидела за столом и надписывала рождественские открытки, была брюнеткой с блестящими голубыми глазами и ямочками на щеках. Та, что чистила медный самовар, имела волосы роскошного рыжего цвета, зеленые глаза и ослепительную улыбку. На стремянке, развешивая гирлянды, стояла совсем юная миниатюрная блондинка со вздернутым носиком и красивыми ногами.

Лицо Квиллерена просветлело, способность говорить вернулась, и он наконец произнес:

— Я из «Бега дня».

— Да, мы знаем, — хором ответили сестры, а рыжая хрипловатым голосом добавила:

— Мы видела вас на аукционе и восхищались вашими усами. Самые сексуальные во всем Хламтауне! — Она подошла, прихрамывая — нога была в гипсе — и подала журналисту руку.

— Не обращайте внимания на мою сломанную кость. Я Клатра. Ужасное имя, правда?

— А я Амберина, — сказала брюнетка.

— А я Иврена, — прощебетали со стремянки. — Я в этом доме Золушка.

Рыжеволосая потянула носом.

— Ив, суп сейчас пригорит!

Маленькая блондинка спрыгнула со стремянки и кинулась в заднюю комнату.

Сияя ямочками, брюнетка повернулась к Квиллерену:

— Вы не откажетесь от тарелки супа? И чуточку сыра с крекерами?

Если бы они предложили сухари с гусиным жиром, он бы и то не отказался.

— Снимайте пальто, — сказала рыжая. — Здесь ужасно жарко.

Она скинула халат, открыв низкое декольте и большую часть своих пышных прелестей.

— Садитесь сюда, мистер Квиллерен. — Брюнетка убрала выбивалки с викторианского диванчика.

— Сигарету? — предложила рыжая.

— Я принесу вам пепельницу, — сказала брюнетка.

— Я курю трубку, — ответил Квиллерен, засовывая руку в карман и думая: видели бы сейчас меня ребята из отдела!

Он одновременно набивал трубку, слушал двоих сестричек и ухитрялся при этом осматривать магазин: оловянные солдатики, железные херувимы, ночные горшки и стол, сплошь покрытый жестянками из-под табака, крекеров, кофе и тому подобных вещей. Старые трафаретные надписи почти стерлись от ржавчины и царапин. У Квиллерена появилась идея: Арч Райкер говорил, что собирает жестяные коробки. Можно порадовать его дурацким рождественским подарком.

— Вы действительно продаете эти старые жестянки из-под табака? — спросил он. — Сколько вы хотите вон за ту маленькую, обшарпанную?

— Мы просим десять, — ответили сестры, но вам отдадим за пять.