Кот, который учуял крысу

— Скажите, Рода, вы, как старожил, должны знать всех в Мускаунти. Не встречалась ли вам женщина по имени Хелен Омблоуэр? Она жила в Чипмунке лет двадцать назад. Вот и все, что я знаю.

Повисла долгая пауза.

— Что было, то было, быльем поросло. Лучше я спрошу у Гомера.

— Спросите обязательно. А я увижусь с вами обоими завтра.

Восемнадцать

Во вторник погода выдалась солнечной: небо, по которому изредка проплывали белые перистые облачка, сияло голубизной, но, как всегда перед наступлением Великого, в Мускаунти почти официально шёл обратный отсчет времени, и все жители округа, как безумные, скупали все подряд, делая запасы на период бурана. Квиллер заскочил в газетную лавку — забрать воскресную «Нью-Йорк таймс», которую он попросил придержать для себя, чтобы было чем заняться те трое суток, когда на улицу будет носа не высунуть. Подойдя к лавке, он увидел парочку своих добрых знакомых. Зычным, как иерихонская труба, голосом Эрик Кемпл произнёс: «Горное предприятие!» Затем ему что-то ответил Берджесс Кэмпбелл, и оба покатились со смеху.

— А в чем прикол, ребята? — удивился Квиллер. — И почему Александр не хохочет?

Собака-поводырь Кэмпбелла обладала терпением и стоицизмом, необходимым для её профессии.

Внезапно лицо Кемпла приобрело серьёзное выражение.

— Помнишь, Квилл, я рассказывал, что хотел открыть антикварный магазин в старом здании, принадлежавшем Отто? Я только что узнал, что там теперь будет Центр отдыха и развлечений, тот самый, про который мы читали в рекламе. Там устроят кинозалы, видеосалоны, а на балконе поставят игровые автоматы типа «одноруких бандитов». И назовут его «Горное предприятие».

— И будет там не «Горное», а «Игорное предприятие»! Обман и надуваловка, — хмыкнул Берджесс.

И оба снова загоготали.

— Вообще-то нам не до смеха, — проговорил Эрни. — Это скверные новости.

— А как вы это узнали? — спросил Квиллер. — Наверно, это самый страшный секрет за всю историю человечества, если не считать того, что Ганнибал перешёл через Альпы.

— Мой сосед владеет фирмой, занимающейся грузоперевозками. Они доставляли туда оборудование. «Одноруких бандитов» точно ставят на балкон.

— Подождите минуточку! Я не знал, что у нас в городе разрешены азартные игры.

— Все можно, если осторожно. Нужно только получить особое разрешение от городского совета. Раньше на таких заявлениях писали отказ, но сейчас нужно только иметь блат и вовремя дать кое-кому на лапу.

Берджесс заметил:

— Даже Александр мог бы получить разрешение на продажу бормотухи в нашем городишке, если бы знал, кому лизать задницу.

Покинув киоск с охапкой свежих газет, Квиллер задумался о сообщенной ему новости. Вся идея, включая название центра, слишком хитроумна для простого разносчика «Вкусной еды». Кто такой Отто? Один из членов ассоциации «Донэкс»? А кто другой? Мэр? Не этот ли проект вызвал негодование Золлера? Не по этой ли причине он так неожиданно покинул город? Нужно быть очень храбрым человеком, чтобы в маленьком городе вести борьбу с коррупцией.

Проще и безопаснее сбежать.

Обычно посещение девяностовосьмилетних стариков в больнице — занятие не из весёлых, но только не в случае Гомера Тиббита, так что Квиллер с радостью ждал встречи с ним. В вестибюле Пикакской городской больницы порхали «канарейки» — добровольные сиделки, одетые в жёлтые халаты. Одна из них провела Квиллера на последний этаж, на хирургическое отделение, где делали операции на суставах.

В холле, залитом дневным светом (искусственным, конечно, но психологически положительно действующим на пациентов), перегибаясь пополам от хохота, в специально разработанных креслах-колясках сидели больные. Рода представила пациентов Квиллеру:

— Это Чосер, Покахонтас,[16] Марк Твен, Поль Ревер,[17] Жанна д'Арк… А это — наш дорогой мистер К.!

Реакция была незамедлительной:

— Мне нравится ваша колонка.

— А как поживает Коко?

— Моя дочка выиграла жёлтый карандаш в вашем конкурсе!

— А где же ваша каталка? Засыпали нафталином?

Он отвечал:

— Я неимоверно счастлив находиться в обществе самых известных в мире людей. Такое может случиться только в Пикаксе. А где Эмили Дикинсон?

— Выписалась и уехала домой сегодня утром. Если она узнает, что вы были здесь, с ума сойдёт от горя.

— А кто тут рассказывал неприличный анекдот, когда я вошёл?

— Мы играли в угадайку — ностальгическая забава. Мы вспоминали звуки, которых теперь больше не услышишь… практически никогда… Чосер, изобразите-ка старый автомобиль с подсевшим аккумулятором, который пытаются завести холодным зимним утром.

— Я хорошо помню это рычание, — сказал мужчина. По всей округе раздавалось ры-ры-ры-ры-ры-ры, затем пауза и снова: ры-ры-ры-ры-ры-ры. Температура — ниже нуля, а водитель весь в поту. И опять: ры-ры-ры-ры-ры-ры, ЧУХ, ЧУХ! Многообещающая тишина. И снова: ры-ры-ры-ры-ры-ры, ЧУХ, ЧУХ, ЧУХ! И машина с рёвом несется по улице со скоростью пятнадцать миль в час!

Затем посыпались другие загадки:

Стирка белья на деревянной доске.

Машинописное бюро, в котором одновременно стучат на десятке печатных машинок.