Кот, который выследил вора

– Неужели ты не знал, что хаггис – это такое чудное животное, у которого ноги с одного боку короче, чтобы удобнее было бегать по горам?

Затем подали ужин: пироги «форфар бридиз» с начинкой из рубленого мяса, брюкву с картофелем и салат «Питлохри».

Бит Мак сказал Квиллеру:

– Я слышал, ты брал интервью у Гила для своей колонки.

– Да, но я не могу опубликовать его, пока не увижу само лозохождение. Как, по-твоему, когда в этом году растает снег?

– Мне думается, к апрелю. В восемьдесят втором снег сошёл к двадцать девятому марта, но то была чистая случайность. В прошлом году о конце таяния снега официально было объявлено в три восемнадцать пополудни четвертого апреля. «Секретное место» было на моём заднем дворе.

Каждый год «Всякая всячина» предлагала читателям предсказать точное время исчезновения последнего дюйма снега в «секретном месте» – обычно оно располагалось на заднем дворе дома кого-нибудь из горожан. Такой выбор считался почетным, и владелец давал обещание хранить секрет.

Мак-Вэннел продолжал:

– Чем более весна вступала в свои права, тем внимательнее я должен был следить за последним снежным пятном. Когда оно стало размером с блюдце, я позвонил в газету, и они прислали репортера, фотографа, нотариуса из муниципалитета и Уэзерби Гуда. Сгрудившись вокруг пятна, все следили, как оно съёживается, и держали наготове секундомер. Пятно исчезло точно в восемнадцать минут четвертого.

– А что, если горячее дыхание наблюдателей приблизило финал? – спросил Квиллер.

– Не настолько, чтобы это могло иметь значение. Выиграл плотник из Содаст-Сити, предположивший, что снеготаяние закончится в четыре двадцать два пополудни. Его наградили годовой подпиской на газету и обедом на две персоны в «Старой мельнице».

Распорядитель призвал гостей к вниманию. Программа вечера включала чтение стихов Роберта Бёрнса и провозглашение тостов за национальных героев Шотландии. Однако первым делом объявили минуту молчания в память Уилларда Кармайкла, который был связан родством с кланом Стюартов. В качестве поминальной песни Броуди сыграл «Лесные цветы».

Затем встал Вэннел Мак-Вэннел и объявил:

– Сегодня мы чествуем человека, который приехал в Пикакс из Центра и привнёс в нашу жизнь благие перемены. Благодаря ему стали лучше наши школы, наши газеты, наше здравоохранение, наш аэропорт. Ему мы обязаны тем, что дважды в неделю читаем забавную и познавательную колонку. И если мы гордимся им, то он гордится своей матушкой, которая принадлежала к клану Макинтошей. Поэтому мы с огромной радостью можем добавить ещё одно имя к нашему списку замечательных шотландцев – сына Анны Макинтош Квиллер.

Квиллер поднялся на возвышение под английские и гэльские приветственные возгласы. Фотограф из «Всячины» сделал несколько снимков.

– Дорогие друзья, – начал Квиллер, – я давно восхищаюсь шотландцами с их волынками, килтами и их неизменной привязанностью к овсянке. Сотни лет шотландские воины, пастухи и разбойники носили килты и заворачивались в пледы, ночуя на болотах. В своих килтах они смело встали грудью против вооруженных мушкетами английских красномундирников при Каллодене[45] , грозно размахивали мечами и не боялись возвысить голос против неправды. В Первую мировую шотландские полки в килтах, ведомые неустрашимыми волынщиками, штурмовали дальние берега. Они с трудом одолевали ледяные воды, проклинали удушливый дым и падали под вражеским огнём, но шли в наступление; подбадриваемые звуками волынок, они выкрикивали воинственные кличи. Немцы называли их «адскими леди».

Джентльмены, признаюсь, мне было нелегко надеть килт, но вот он я, в тартане клана Макинтошей, отдаю дань памяти моей матери Анне Макинтош Квиллер, которая одна растила беспокойного и непокорного отпрыска. Всеми моими успехами и достижениями я обязан её влиянию, поддержке и преданности. Ваше уважение я отношу на её счёт и горжусь тем, что оказался среди «адских леди»!

Броуди заиграл традиционную шотландскую застольную «Забыть ли старую любовь…», и все собравшиеся встали и спели:

За дружбу старую —
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней. 46

В конце вечера, пройдя по залу и приняв поздравления, Квиллер сказал Гилу Мак-Мёрчи:

– Если ты поедешь прямо домой, то я загляну к тебе, чтобы выписать чек.

Немного погодя он уже был на Плезант-стрит. Гил пригласил его в опустевший дом. Квиллер последовал за ним к витринам и едва не наступил на Коди.

– Извини. Я думал, это чёрный коврик, – проговорил он.

Собака распласталась на полу животом вниз, раскинув в стороны все четыре лапы.

– Это её любимый трюк – собака-лягушка. Не думаю, что ты смог подыскать для неё новый дом, ведь так?

– Пока нет, но я продолжаю поиски.

Четыре кинжала в ножнах с латунными рукоятками лежали под стеклом возле двух брошей-фибул.

– А витрина-то у тебя не запирается? – спросил Квиллер.

– Да уж много лет не запирается! Замок сломан. Ключ потерян.