Кот недовинченный

– Я работаю на «Соня-соник». Служу в оперативной группе департамента разведки и контрразведки. И руководство «Сони-соника» поручило лично мне перехватить у конкурентов перспективную разработку и заполучить ее для нас. Я своего рода Бонд, Джеймс Бонд, о’кей? Я – хорошо тренированный человек с неограниченными средствами, грандиозными техническими возможностями и, можно сказать, с лицензией на убийство. Только я работаю не на правительство, а на корпорацию. И это хорошо: корпорации намного больше платят.

– Как ты нашла нас здесь, в Риме? – пролепетал Леня.

А Катя, глядя на племянника, чуть не плакала: воистину, человек прошел невредимым и снежные пропасти, и русских бандитов, а какая-то японская жучка его подкосила!.. Она мгновенно решила: нет, нельзя оставить безнаказанным оскорбление, которое косоглазая стерва нанесла любимому Лелику. И тогда она незаметно потянулась за тяжелой вазой, стоящей в нише шифоньера. Один хороший удар по кумполу – и поминай эту ниндзю как звали!..

– Не советую, – бросила в ее сторону японка, будто у нее глаза были расположены не как у всех нормальных людей, а на макушке. – Руку сломаю.

Катя оставила свои попытки, а Юкико тем же невозмутимым тоном продолжила рассказывать Лене:

– Как я вас нашла? Обычная радиозакладка в твоем телефоне. Питается от твоих же аккумуляторов, передает сигнал по тем же линиям сотовой связи. Я поставила ее, когда ты спал в моем номере в отеле «Вилла Мабапа». И я слышала все, что ты говорил – в Вероне, а потом в Испании и здесь, в Риме…

Катя хотела было съязвить, что Лелик все ж таки оказался прав насчет радиомаячка, однако ошибся насчет субъекта, его установившего, – но, посмотрев на хмурое и озлобленное лицо племянника, воздержалась от комментариев. А Ленька тогда развернулся и вдруг – залепил Юкико пощечину!

Но она… Она, несмотря на все свое ниндзя-искусство, не стала ему отвечать. Просто отклонилась в кресле и потерла покрасневшую щеку. А Леня брезгливо достал из кармана свой мобильник и с непередаваемой злобой на лице швырнул его в и без того разбитое окно.

Юкико вернулась к просмотру файлов.

– Не надо расстраиваться, Реня-сан, – заметила она. – Это просто бизнес. Ничего личного. И потом, я уже сказала тебе, мне было неплохо с тобой. Ты очень сильный.

– Забирай свою программу и убирайся, змея! – презрительно бросил юноша и, весь в переживаниях, отошел к разбитому окну.

Юкико наконец закончила просмотр файлов и откинулась в кресле.

– Ну что? – с нескрываемым сарказмом произнесла, презрительно глядя на японку, Катя. – Получила, что хотела? Будете теперь в своем «Соня-сонике» искусственных кошечек выпускать?

Не ответив ей, японка проговорила, адресуясь напряженной спине племянника:

– Реня-сан, а ведь в Программе кое-чего не хватает…

Тот не отвечал.

– Реня-сан, здесь отсутствуют некоторые очень важные файлы…

Не оборачиваясь, Леня усмехнулся.

– Я знаю.

– А где они?

– В ***де! – неожиданно выкрикнул по-русски разгневанный Ленчик.

– Лелик, Лелик, не теряй лица, – успокаивающе произнесла Катя, тоже на родном языке. – Не стоит того эта гадюка желтоглазая.

– Я не поняла, – тихо проговорила японка по-английски.

– Я сказал, – ответил, переходя на английский, выпустивший пар Ленчик, – что недостающие файлы находятся в надежном месте.

– Где? – бросила Юкико, буравя взглядом спину студента.

– Я получил их от Антона в Барселоне. И спрятал их. Физически спрятал. Так спрятал, что ты, стерва, никогда их не найдешь.

– О’кей. Как хочешь. Наши программисты легко восстановят их.

– Вот пусть и восстанавливают.

Воцарилась минутная пауза, которую все-таки нарушила японка (верный признак того, что недостающая часть Программы была ей нужна).

– Мы все равно найдем их. Мы знаем, каким путем вы ехали.

– Пожалуйста, ищите! – усмехнулся Леня. – По всему маршруту! Под каждым кустом. Барселона, Мадрид, Малага – далее везде.

И снова повисло молчание – которое снова нарушила японка:

– Я могу заплатить.

– Пожалуйста, – ответил, обернувшись к ней, Ленчик. Катя поразилась перемене, происшедшей с его лицом: теперь оно не было обиженным, страдающим или оскорбленным, а совсем иным – холодным, упорным, злым. Все-таки оскорбления чувств, мимолетно успела подумать она, порой благотворно сказываются на формировании мужского характера.

– Пожалуйста, плати, – повторил Леня, глядя прямо в непроницаемые глаза японки. – Нам с тетушкой нужно два миллиона. Долларов.

– Но это слишком большая сумма, Реня-сан!

– Тогда ты можешь сама перерыть всю Испанию, от Барселоны до Сьерра-Невады.

«Браво!» – мысленно сказала Катя в адрес племянника и послала ему ободряющий взгляд.

– Не в моей компетенции выплачивать столь большие суммы, – произнесла после паузы Юкико. – Я должна посоветоваться с руководством.

– Советуйся. – И взгляд, и голос Ленчика были тверды, словно камень.

Японка достала из кармана черных джинсов тоненький мобильник, но тут вдруг очнулась пребывавшая до того в трансе проститутка Влада. Видимо, она не слишком хорошо понимала по-английски – однако достаточно для того, чтобы сообразить, что между незваными гостями идет торговля.