Кот недовинченный

Четверым русским в ночной схватке противостояли, по сведениям того же источника, двое: молодой человек (возможно, тоже русский) и девушка, по виду – японка. Несмотря на численный перевес, именно за последними осталась победа в потасовке. Трое русских из первой группировки – Нургалиев, Шойгу и Матвиенко – остались лежать на асфальте, четвертый очутился в водах венецианской лагуны. Японка и молодой человек немедленно скрылись с места происшествия в направлении муниципального пляжа острова Лидо.

Полиции, которая прибыла, по своему обыкновению, на место событий с безбожным опозданием, оставалось только вылавливать из вод лагуны русского Николая Патрушева, а также констатировать, что ни он, ни его товарищи серьезно не пострадали. Все они были допрошены в полицейском участке. При этом, как сообщил нам комиссаре Бруно Гвинетти, задержанные единодушно утверждали, что они никого ни в чем не обвиняют, никакие посторонние люди в происшествии не участвовали, да и никакой драки вовсе не было – просто синьор Патрушев, будучи навеселе, свалился в лагуну. После формального допроса русских отпустили.

Между тем полиция все равно разыскивает загадочную парочку, которая скрылась с места происшествия, а также опрашивает возможных свидетелей событий.

Статья завершалась преисполненным пафоса обличительным абзацем:

Итак, похоже, что самоуспокоенность нашей доблестной городской полиции и лично квесторе Патта привела к тому, что волна войн между различными группировками русской мафии докатилась с улиц Москвы и Петербурга до вод нашей тихой лагуны. Причем в схватках банд русских гангстеров, возможно, уже принимает участие и всемогущая японская якудза. Что ж, поздравляем, синьор комиссар Патта!

Когда благостный Ленчик выполз из ванной с мокрыми волосами, благоухая ароматом одеколона «212», Катя швырнула ему газету и приглушенным голосом спросила:

– Что, Лелик, – твоя работа?! А, русский гангстер?

Затем она перевела ему заметку.

И, несмотря на то что у Кати не имелось никаких доказательств участия Ленчика в потасовке и она брала его на арапа (или, в более современном варианте, на понты), по поскучневшему лицу племянника тетушка все поняла. Мыслимое ли дело, что Лелик даже о кофе не вспомнил? А сидел, свесив голову набок, – словно его, маленького, опять за двойки ругали.

– Что делать-то будем? – зловеще поинтересовалась тетка. – Сдаваться комиссару Патте?

Но юный мафиози немедленно вскинулся:

– Надо предупредить Юкико!

«Вот и выяснилось само собой, – промелькнуло у Кати. – Загадочная Ленчикова пассия – японка. Наверное, та самая, что я видела утром в ресторане. И зовут ее, значит, Юкико. Молодец, Лелик. Укрепляет дружбу народов. Может, у меня внучатые племянники раскосенькими будут?»

Но вслух она сказала:

– Ты подожди, племяш. Не убежит твоя Ю-ки-ка. Надо решить, что нам-то с тобой делать.

Тетка и в обычной-то жизни пользовалась у племянника авторитетом – а уж в данной экстремальной ситуации он тем более был готов ее слушаться. Ленчик покорно сел.

– А что делать? – буркнул он. – Надо нам валить из этой Венеции. Все, что нужно, мы здесь уже сделали. А Дворец дожей в другой раз посмотрим. Усипуем из города, и все. Вряд ли нас Интерпол искать будет.

– Не нас, а вас, – мстительно уточнила Катя.

– Ну, меня… А венецианская полиция поищет нас, поищет – да и успокоится. Претензий-то к нам никаких…